Ю. А. Дунаева
Летающие ящеры и древние птицы
Предисловие
Вы, конечно, хорошо знаете, кто такие динозавры. Не нужно и объяснять. Динозавров кругом столько — на экране телевизора, в кино и в компьютерных играх — что любой малыш детсадовского возраста способен с ходу отличить диплодока от тираннозавра. Прекрасных (или ужасных?) вымерших ящеров знают все. Эта книжка, в общем-то, тоже про них. Но если вам кажется, что вы и так уже все знаете про древних рептилий, не спешите закрывать ее. Этот рассказ о вымерших существах — особенный.
Вы помните, что у динозавров были близкие родственники — птерозавры, которые могли летать. Вот на них-то мы и остановимся в первую очередь. Они — «самолеты», созданные самой природой. Причем появились они тогда, когда ни знакомых нам птиц, ни летучих мышей еще не существовало. Как и первые летательные аппараты, созданные человеком, древние летуны были по-своему примитивны и неуклюжи. Но — летали! Каким образом — вы узнаете из этой книжки. Но это еще не все. Вас ждет потрясающая новость: динозавры не вымерли! Оказывается, по мнению некоторых современных ученых, они просто видоизменились до неузнаваемости. Вы встречаете их каждый день, но не знаете, что это — динозавры. Хотите узнать, кто они? Тогда эта книжка тоже для вас.
Ну и, наконец, рассказ о вымерших летающих существах — хороший повод задуматься о полете вообще. Разные животные летают абсолютно по-разному. Интересно сравнить, как те или иные приспособления помогают им всем преодолевать силу земного притяжения и покорять небо. Но вот, что обидно, — сколько на свете живых летунов, а люди почему-то остались бескрылыми. За что такая несправедливость? Почему люди не летают так, как птицы? На этот вечный вопрос мы тоже постараемся ответить. Так что, если вы хоть немного заинтересовались, — смело вперед. Не пожалеете.
Природа в роли авиаконструктора
Любите ли вы пускать мыльные пузыри? А запускать воздушного змея? А делать бумажные самолетики? Как вы думаете, почему все они летают? Ну, пузыри — понятно — потому что очень легкие. Змея поднимает и держит ветер. А бумажные самолетики взмывают в воздух, когда мы придаем им ускорение. Но потом падают. А может ли пузырь, воздушный змей или бумажный самолетик полететь туда, куда ему захочется? Нет, конечно. Смешно и спрашивать.
Вот и в природе есть такие же пассивные летуны. Летят не туда, куда хотят, а куда ветер дует. Особенно много их в растительном царстве.
Парашютики одуванчика знают все. Стоит ветру посильнее задуть над летней белоголовой лужайкой, — и полетел пушистый десант. Высоко в небо может подняться, но рано или поздно все равно на земле окажется. Там новые одуванчики и прорастут.
Похожие воздушные семена есть у многих растений. Парашюты козлобородника, на первый взгляд, производят впечатление гигантских. Они как у одуванчика, только в три раза больше. На больших пушинках-парашютах летают также семена бодяка и иван-чая.
А семена ломоноса летают на длинной опушенной нитке.
У некоторых деревьев семена снабжены крылатками, которые способны вращаться в полете. Подобно маленьким пропеллерам они ввинчиваются в воздух. Все видели, как осенью крутятся над землей носики клена. Есть крылатки у ясеня, липы и вяза. Бывают и более экзотические «пропеллеры», например у тюльпанного дерева и китайского ясеня айланта.
Растительные «летательные аппараты» могут показаться на первый взгляд слишком примитивными и бессмысленными. Действительно, зачем семечку одуванчика улетать с родной лужайки неизвестно куда? Ведь оно может упасть в воду, на голые камни или на птичий двор — курам под ноги. Сидело бы себе дома — целее было бы. На самом деле, полет семян имеет огромное биологическое значение. Представьте себе, что все одуванчики мира живут на одной лужайке. Если все будет хорошо, то рано или поздно им станет тесно, они начнут попросту давить друг друга. А вдруг с лужайкой что-то случится? Например, зальет водой. Или приедет трактор и вспашет ее всю, ни одной травинки целой не оставит. Что тогда? А тогда не будет больше в мире ни одного одуванчика. Они вымрут. Понятно теперь, зачем семенам летать? Они тем самым дают растениям шанс на выживание, что бы ни случилось там, откуда они родом.
