Я был как пьяный. Все мысли и восприятия спутались. К тому же я замерз. К черту! Двадцать четыре тысячи пятьсот футов по альтиметру. Я сбавил газ и ринулся вниз.
Сначала я терял высоту очень быстро и почти без усилия. Потом спуск пошел все более нормально. Я не хотел спускаться слишком быстро. Очень уж гудело в ушах. Я спускался сравнительно медленно, чтобы постепенно приноровиться к меняющемуся давлению воздуха.
На земле было жарко и душно.
Вечером за обедом я увидел врача нашего отряда.
— Я сегодня поднялся на «Хоке» на двадцать четыре с половиной тысячи футов, — гордо сообщил я ему. — И чудно же себя там чувствуешь без кислорода.
— Без кислорода? — переспросил он.
Я кивнул.
— Вы с ума сошли, — сказал он. — Подняться так высоко без кислорода невозможно. Летчики выдерживают в среднем от пятнадцати до восемнадцати тысяч футов. Вы молоды, организм у вас крепкий. Вы могли достигнуть двадцати тысяч. Но дальнейшее вам просто почудилось.
— Нет, не почудилось, — сказал я. — Я правда был на такой высоте.
— Вы были не в своем уме, и вам почудилось, — сказал он. А потом добавил:
— Не шутите такими вещами. Летая слишком высоко без кислорода, рискуешь в любую минуту потерять сознание. А пока придешь в себя, может пройти много времени и некогда будет выравниваться. Так можно себе шею сломать.
Крылья над Экроном
Том летел впереди меня, немного слева. Обе наши машины были PW-8. Мы держали путь на Юнионтаун, штат Пенсильвания. Там происходило открытие нового аэродрома. Мы должны были демонстрировать фигурные полеты. Мы шли на высоте семи тысяч футов, в мутной осенней дымке. Мы видели под собой мягкий пейзаж Охайо лишь в пределах угла в сорок пять градусов. Дальше земля сливалась с дымкой, и ничего не было видно.
За передней кромкой нижнего правого крыла появился какой-то город. Я узнал Экрон. Я толкнул ручку вперед и дал газ. Мне давно хотелось повеселить моих бывших однокашников с мощного скоростного самолета.
Я падал камнем. Мотор ревел все громче. Во дворе нашего корпуса не было ни души.
До крыши дома оставались считанные дюймы, когда я резко вышел из пике и полез почти вертикально вверх, набирая высоту. Уже взмывая в небо, я оглянулся. На дворе было черно от студентов.
Я сделал горку и опять ринулся сверху на дом. Я выскочил из пике, чуть не задев за крышу, и с грохотом ушел вверх.
Я пикировал над домом и в третий раз. Для разнообразия, при выходе из пике я сделал быструю двойную бочку на восходящей линии. А потом продолжал подниматься в направлении Юнионтауна. Скоро я догнал Тома.
На обратном пути из Юнионтауна плохая погода вынудила меня сделать в Экроне посадку. Том улетел домой за день до меня. Я был один.
В аэропорте, когда я вылезал из машины, ко мне подошло несколько знакомых. Они спросили меня, не пролетал ли я над Экроном несколько дней назад, в машине PW-8? Я ответил: — Нет. А что? — Мне показали вырезку из местной газеты. Она гласила:
Паника в Экроне
Жизнь населения в опасности
Сегодня в полдень над Экроном появился небольшой скоростной биплан, который сильно перепугал жителей города, так как летчику вздумалось проделать над деловыми кварталами ряд пикирующих полетов, свечек и рискованных крутых штопоров. Очевидцы утверждают, что самолет чуть не задевал крыши зданий и что несколько раз он пикировал почти в самую уличную толпу.
Из больницы в управление города поступили жалобы на то, что самолет с ревом пролетел над больницей, чем напугал целый ряд больных и поставил под угрозу несколько жизней. Аналогичные заявления поступили со всех концов города.
В городском управлении нашему корреспонденту сообщили, что имя летчика не является тайной. Несколько лет назад он проживал в Экроне и учился в Экронском университете. В настоящее время он состоит на службе в военно-воздушных частях. Должностные лица из городского управления сообщили, что об этом возмутительном поступке ими заявлено военному начальству по месту постоянной работы летчика.