Ужасно логичные резоны, и эти, и остальные девяносто семь.
Но с другой стороны, какая мне разница, кто и что подумает? Я люблю Джея, а не его деньги, и я могу чего-то добиться как драматург и будучи замужем леди Карлайл. В конце концов, я как никто другой знаю, что талант без поддержки денег — зачахнет, засохнет и умрет с голоду, как Бетховен. Так что хватит быть дурой, пора стать счастливой.
Ну и…
Ладно. У меня был еще один резон «за». Ужасно меркантильный, злобный, гадкий резон. Как представлю морду Кисы, когда на очередную его выставку я приду как леди Карлайл… о да! А уж морду его мамы!..
— Ага, Бизон, — согласился Джей и поцеловал меня в висок. — Ну, раз все хорошо, то пора бы обрадовать наших дорогих интриганов. Кэм, ты сама скажешь отцу или тебе оказать моральную поддержку? Если что, можешь все валить на меня.
— Оказать, — ответила Камилла после секундного размышления. — Пусть орет на тебя, ты Бизон, тебе не страшно. Кстати, у нас с Лиз сегодня куча дел. В три часа открытие выставки… Еще есть время пригласить русского консула, пусть не тянет с разводом Лиз.
— Кэм, я говорил тебе, что ты — отличный друг?
— Можешь начинать, Бизон, — усмехнулась леди Камилла и… да нет, мне показалось! Не могла она показать Джею язык!
— Начинаю. — Джей поклонился, прижав руку к сердцу. — Леди и джентльмены, леди Камилла Даниш — воплощение ума, красоты и благородства, настоящий друг!
Ну вот на какой-то такой ноте и закончился завтрак в кругу семьи. Моей новой, немножко сумасшедшей, но от того не менее прекрасной семьи.
А потом была выставка. Вы спросите, что я забыла на выставке моего бывшего мужа, которому яйца оторвать мало? Вот то и забыла. То есть я не собиралась ему ничего отрывать. Ни в коем случае. Так только, чуть-чуть потоптаться. И забрать кое-какие бумажки.
А что из этого вышло — читайте после слова «Эпилог».
Эпилог
Несколько месяцев спустя
— Дорогие мои, я так за вас рада! Поздравляю!
— Благодарю, леди Флор, счастлив вас видеть, — несколько устало отозвался Джей. — А что же вы сегодня без Ланса?
— А, дрянной мальчишка укатил на Мальту, бросил меня совсем одну. Если бы не Пусси, не представляю, что бы я делала!
Это было сотое поздравление, так что я даже не сразу поняла, кто именно к нам подошел, и кого назвали Котенком. Улыбалась и благодарила на автомате, пока не услышала второй голос, мужской и с чертовски знакомым русским акцентом:
— Скучала бы, любовь моя, — проворковал… э… Пусси.
Он же Ипполит Геннадьевич Одоевский, невероятно модный художник и…
— Мы с Пусси собираемся пожениться в следующем месяце, надеюсь, вы придете, дорогие мои, — продолжала сиять леди Флор Гровер.
Э… Пусси?! Пожениться?
Я обалдело уставилась на Кису — сверкающего бриллиантовой булавкой в галстуке, выряженного в алый смокинг, глядящего на свою леди-старушку с собачьим обожанием. С ума сойти. Она же старше его лет на тридцать, если не сорок! Она же таскает его на поводке, как модный аксессуар! А ему — нравится. Кто бы мог подумать.
— Обязательно, леди Гровер, — уже вполне осознанно улыбнулась я.
— Флор, дорогая моя! — подмигнула мне леди Гровер и выразительно ущипнула Кису за задницу, на что тот мило порозовел. — Мы же практически родственники.
— Конечно же, придем, — кивнул Джей, — и передайте Лансу, что не стоит так всерьез воспринимать тот маленький инцидент. Обещаю, я больше не буду ему ничего ломать.
— Непременно, мой мальчик, непременно! Ох уж эти ваши детские драки, никак не успокоитесь, — усмехнулась леди Гровер. — А это вам, дорогие мои. Портрет леди Карлайл-младшей с розами. Пусси!
Только тут я обратила внимание, что у Кисы подмышкой сверток. Плоский, завернутый в холст и перевязанный лентой. Именно его Киса и подал Джею по команде обожаемой хозяйки. Правда, посмотрел при этом на меня — и натужно изобразил радость.
Да-да. Верю в радость со страшной силой. После того, как мне четыре месяца назад было обещано, что лорд Карлайл меня бросит в ближайшую неделю, и я приползу к Кисе на карачках. Потому что у лордов таких как я дур целый мешок, а я еще и дура не первой свежести, и проблем со мной вагон, и в постели я бревно. В общем, стандартный набор обиженного гения.
Сильно обиженного.
Лично лордом Карлайлом, три раза. Первый — прилюдно, у Данишей. Ударом в челюсть. Второй — приватно, в галерее у Камиллы, где Джей потребовал вернуть мне расписки и завтра же явиться в русское консульство за разводом, иначе Джей засунет эти расписки Кисе в задницу. Третий — сегодня, своей (и моей) бессовестно счастливой физиономией.