— Я знаю. Еще одна кладовка в галерее! Как я могла забыть!
— Ну Мак, ну хитрая задница!
Разумеется, хитрую задницу Мака мы сфоткали, и Джей снова получил от Камиллы в лоб, но снова не раскаялся. Это у них с детства, не лечится.
И вообще, свадьба удалась.
А дальше…
Дальше была первая брачная ночь с рейтингом «столько не живут», премьера рок-оперы и еще много всякого интересного.
И на этом я могла бы написать слово «конец», но…
Наутро после свадьбы под дверью нашей спальни что-то заскулило. Это что-то оказалось щенком в корзинке. Мелким совсем, не больше трех недель, тощим, голенастым и неуклюжим, с мокрым розовым носом и бесконечным розовым языком, которым оно облизало все, до чего дотянулось.
— Ой, какая прелесть! Это борзая, да?
— Борзая, — кивнул Джей, вынимая из-под корзинки кожаную папку с собачьими документами. — Дочь Олоферна Шестого и Юдифи Третьей. Звать… ага, вот тут написано. Звать Иродиада Первая…
Я немножко икнула. Эти англичане! Так назвать собак!
— А что там за записка на покрывале? Вот эта!
«Твой ход, сын», — гласила записка, подписанная одной буквой «R».
Я не поняла, что это значит. А Джей… Джей покраснел. Назвал кого-то старым интриганом и шантажистом, вернул щенка в корзинку — и обнял меня. Крепко-крепко. Так что я забыла обо всем на свете, кроме моего Бизона и счастья, которое мы таки нашли на конце радуги.