- Смотри у меня! Ишь, куда тебя потянуло! Больная-больная, а с парнями тискаться за дверью здоровая!
Глава 7 Взросление
Когда начинается взросление? Это с какой стороны подойти к этому вопросу… Кто-то взрослеет рано, а кто-то долго не чувствует себя самостоятельной личностью. Да, именно, когда человек научится жить самостоятельно, вот тогда и происходит настоящее взросление. В непростые послевоенные годы дети взрослели рано, во многом «помогла» война. Вот и в семье Ксении дети быстро распрощались с детством и включились во взрослую жизнь: Лида пошла работать, когда ей и четырнадцати лет не было, Борьку отдали в ремесленное училище под опеку Евгения Петровича в двенадцать, Валя в четырнадцать поступила в техникум на дневное отделение, а домашние обязанности она по-прежнему выполняла наравне с матерью. Так жили и выживали тогда многие.
Раньше всех из девчонок повзрослела Люся. У подруг были семьи, хоть и неполные, что было не редкостью после войны. У Тоси, Лиды были родственники: бабушки, тети-дяди, двоюродные братья-сестры, а вот у Люси не было совсем никого, мать погибла рано, а где отец и кто он, она не знала и спросить было не у кого. В метрике в графе отец был прочерк, а фамилию Веревкина она ненавидела, впрочем, как и имя свое. Однажды при девчонках сказала: - Узнавала, как исполнится мне восемнадцать, сразу сменю фамилию и имя, но сначала надо в шестнадцать паспорт получить.
Тося с Лидой рот открыли: - Ладно фамилию поменять, но имя Людмила - очень даже хорошее, можно и Люсей, можно и Милой.
Люся только головой покачала: - Люська мне с рождения не нравится, а Милкой козу соседскую зовут.
- Так, какое ты себе хочешь имя? – поинтересовалась Тося.
- Летиция. – недолго думая, ответила Люська.
- И, где ж ты такое имя отыскала? – спросила ошарашенная Лидка.
- Не помню, в какой-то книге вычитала. Забыла в какой. Главное, что его нельзя уменьшить или переделать.
- Можно Летей звать, - начала было Тося, но увидев полные гнева глаза подруги, осеклась.
- Сначала паспорт получи, а до этого еще четыре года, даже больше. Может чего получше подберешь к тому времени. – резонно заключила Лида.
- А пока мы тебя по-старому будем называть, да и в школе в журнале написано: «Людмила Веревкина» - подвела итог разговору Тося.
В эту же весну, когда Люсе было всего одиннадцать, а до двенадцати оставалось еще почти полгода, случилось то, что и должно было случиться – Люська стала девушкой. Первой из их троицы. Событие значимое в жизни каждой девочки, а то что испытала неподготовленная к этому Люся словами не выразить и кроме Фроси не поможет никто, Кузьминичну спросить она побоялась.
Фрося, прекратив строчить, лишь усмехнулась и не глядя на смущенную, пунцовую от стыда Люську, покопавшись в ящиках шифоньера протянула ей целую стопку обрезков белой бязи, что оставалось от шитья:
- Все, Люся! Закончилось твое детство. Теперь каждый месяц мучайся, такова женская доля. Да парням воли не давай, чтоб в подоле не принести.
Увидев, что Люся глаз от пола оторвать не может и до боли закусила губу, Фрося, покачав головой, сказала: - Что-то рановато у тебя… Не надо было в щелку подглядывать, когда Тимофей Егорыч приходил!
- Я думала, что он душил тебя, ты так стонала. Я боялась за тебя!
И Люська после этих слов, схватив обрезки, опрометью побежала в уличный туалет. Хорошо, что стоял теплый майский день, зимой не набегаешься, сквозь щели ветер задувает, поэтому в холодный период года люди пользовались горшками и другими емкостями, предназначенными для естественных нужд, а потом сливали содержимое в отверстие выгребной ямы. Случалось, что, поскользнувшись на обледенелой горке, падали, разливая содержимое ведра. Весной все это оттаивало и приходилось расчищать подходы к нужнику или уличному туалету на два посадочных места, разделенных щелистой перегородкой из досок, на которой были изображены похабные рисунки и надписи к ним, сделанные чернильными карандашами. Так тогда развлекались местные парни и мужики.