Закончив играть, Мирра посмотрела на Лео, затем тихо спросила:
- Ну, как? Что скажешь?
Лев Бергер, выпускник московской консерватории и профессиональный музыкант, наклонился и взяв ее тонкую кисть, поцеловал длинные пальцы, успев заглянуть в огромные миндалевидные глаза девушки под пушистыми ресницами.
- Ну, как? Не молчи, Лео! – Мирра с настойчивостью повторила свой вопрос, всматриваясь в лицо молодого высокого мужчины двадцати шести лет с голубыми глазами и охапкой кудрей. Во всем облике Льва Бергера угадывался человек искусства. Не по дачному дорого одетый в брюки из шелкового темно синего вельвета и голубую трикотажную тенниску, очень тогда модную вещь, обутый в хорошую обувь, - что выдавало в нем человека определенного круга. Родители - успешные адвокаты, самые лучшие в их городе, все чаще работают в Москве и скоро собираются туда переехать по приглашению крупной внешнеторговой организации с предоставлением квартиры в центре Садового кольца. Они не раз выезжали заграницу и привозили оттуда хорошие вещи, все самое модное и стильное.
Мирра, убрав свою руку из нежных музыкантских рук Льва, переспросила в третий раз, уже несколько теряя терпение:
- Ну, так и скажи, если не понравилось. Я же в консерватории, как ты, не училась…
Он не дал ей закончить фразу:
- Это восхитительно! У меня просто не было слов! Можно поинтересоваться названием этого прекрасного произведения?
- Название пока нет. Я еще не придумала.
- Ну, тогда кому оно посвящено? Согласись, тебе не просто так пришло в голову это написать?
- Не допытывайся. Мне от тебя нужно только мнение профессионала, остальное - все твои догадки и вымыслы!
Мирра опустила крышку пианино.
Бергер сразу посерьезнел и сказал:
- Хотел бы я получить от тебя это.
- Что это? – эхом отозвалась Мирра.
- Признание в любви. Это – признание в любви. Разве не так?
Теперь он дожидался ответа, а она лишь опустила голову и молчала.
Глава 22 Брызги под ногами(Р625
На высоком уровне удалось договориться доставить самолетом с аэродрома под Самарой летчика-испытателя Ильина с профессором Михайловым в Курган к самому Илизарову. Дело срочное и промедление с каждым часом грозит осложнениями. Несмотря на то, что аппарат прошел все стадии, получил авторское свидетельство еще два года назад и показал себя с положительным результатом, его применение остается на стадии эксперимента и пока не нашло широкой практики в официальной медицине. Но профессор Михайлов поверил в аппарат Илизарова, ему удалось и Дмитрия убедить, тем более, что повторная операция неизбежна, а ее результат туманен и со многими неизвестными. Двадцатитрехлетнему лейтенанту грозит инвалидность и, как закономерность, - увольнение из ВВС. Профессор честно и прямо сказал об этом Ильину. Тот, недолго думая, решил рискнуть, рассудив, что в подобных случаях риск оправдан.
Дмитрий позвонил Мирре и все рассказал ей. Она внимательно слушала, ни разу не перебив его. Затем спросила:
- И что ты решил?
Дмитрий, ни на минуту не задумываясь ответил:
- Я решил согласиться применить к себе аппарат доктора Илизарова. И профессор Михайлов того же мнения. Мирра, я первым делом спросил, если все сложится успешно, есть ли у меня шанс встать на ноги и приехать к тебе на День рождения 12 августа. Доктор обещал, а это значит, что завтра мне его установят. Мы будем танцевать на твоем Дне рождения! Обязательно будем!
У Мирры из глаз хлынули слезы радостной надежды, но она ничем не выдала их и голос ее оставался ровным и спокойным. Она старалась говорить, как можно увереннее:
- Я доверяю профессору Михайлову. Я не ортопед, но из того, что мне удалось узнать о аппарате доктора Илизарова, могу, как медик, сказать, что у вас: у тебя, профессора и твоего лечащего врача все получится и, конечно, мы станцуем с тобой, и не один танец. Я жду тебя и очень люблю. – сказала девушка, прежде чем попрощаться с Дмитрием.