— Плохо и вы выглядите заплаканной, из чего я могу сделать вывод, что вас обидели, — сказала она.
— Вы не поняли мой отказ? — спросила я.
Как ни странно, я перестала думать о Грете и перестала злиться, грустить, настолько заворожила меня красивая женщина напротив.
Женщина, которая, казалось, не знала приличий, выглядя очаровательно-назойливой и при этом совершенно безобидной.
Женщина, которой стоило только взглянуть, как моё сердце стучало ритмичнее. Возможно, я действительно не дружу с мозгами? Я ведь рыдала по Грете где-то пару минут назад.
— Я считаю, что выговориться иногда не так уж плохо. Гораздо хуже удерживать эмоции в себе, — сказала она, глотнув из кружки. — Выговоритесь, вам легче станет. Навряд ли мы с вами где-то пересечёмся, поэтому вы можете без стеснения облегчить мне свою душу, использовав меня, как уши и сказать всё, как было.
Некоторое время я глазела на неё, загипнотизированно следя за её мышцами на руках, стоило ей поднять кружку. Потом очухалась.
— Ладно. Скажу, что мы с ней хотели разного. Я считала, у нас серьёзные отношения, но, как оказалось, обозналась. Вот и всё.
Я рассказала короткую историю событий, не в силах поверить, что сказала об этом совершенной незнакомке. Но мне полегчало. Она была права, не пересечёмся ведь больше. Я могла сказать ей про что угодно. Быть такой, как хочется.
— С ней? С женщиной? — уточнила она.
Я молча кивнула. Она ухмыльнулась.
— А вы любили её? — спросила она.
Другого спросить и не могла, конечно. Я замялась. Любила ли я её? Может, да, может, нет… Просто развлекалась…
— Вы её любили? — спросила она.
Вспомнила фразу Греты. Её чувства имели смысл для меня, но я сама не думала спросить себя о том, что действительно чувствую к ней. У Греты было всё, что я могла лишь желать…
— Нуууу, ага, — сказала я, глотнув вина, маскируя неуверенность.
— А почему вы решили, что между вами что-то серьёзное, раз не любили её? И для чего вам что-то серьёзное, раз вы не любили её?
— Я ответила, что любила… — Я перевела взгляд, потупилась, уставившись в камин.
Взгляд Эрики не сходил с меня.
Напряжение сгущалось.
— Ваши глаза о другом говорят.
— Хорошо, не знаю, понятно? Теперь это свежо для меня.
— Извините, понимаю, иногда бываю настойчивой. Мне интересны люди, интересны вы.
— Понятно, но я вас попросила уже поменять тему.
— Хорошо, давайте поболтаем о ваших красивых тёмных волосах и светлых глазах?
Я засмеялась.
— Давайте обсудим вас, — ответила я. — Чем вы занимаетесь? Что из себя представляете?
— Задали мне два разных вопроса. Занимаюсь я надземными делами. Я строительница, ремонтница, — она глянула на меня и отчего-то внизу моего живота кольнуло, а сердце застучало сильнее. Вот это да, эта девка задела во мне что-то конкретное. — Я бегаю, катаюсь на роликах по нашим тропам, рисую пейзажи и обхожу стороной газеты, ведь предпочитаю реальную жизнь небылицам. И всегда прихожу в этот бар поужинать, ведь не умею готовить. Но что из себя представляю — это сложно сказать. Я хочу понять этот мир, набраться впечатлений, везде заглянуть и как можно ярче прожить эту жизнь. Я женщина, напротив которой сидит другая женщина, довольно красивая, и я желаю одного сейчас: продлить беседу, затеряться в том мизерном мирке, который мы создали.
Ого! Да, Эрика была права, мы вправду создали свой мизерный мирок. Пространство между нами наэлектризовывалось, что я совсем забыла, где я сижу. Я хотела ответить, но тут на столик поставили мой заказ, и гипноз рассеялся.
— Ваш заказ. Одна порция супа, хлеб и упаковка чипсов.
— Ну, благодарю, — сказала я, но поскольку теперь у меня была свидетельница того, сколько я заказала, я засмущалась. — Я проголодалась, — оправдалась я, хотя Эрика ничего не спросила.
Стеснение ушло, когда Мэри возвратилась с тарелкой для Эрики, где лежал внушительный кусок стейка с двойной порцией обжаренного картофеля фри. И когда она заказала это?
— Моя обычная порция, — без смущения пояснила она. — И я обожаю девушек, не морющих себя голодом.
Я окинула её взглядом. Да, по ней видать, что она не голодает.
Упитанная женщина. Когда я с Гретой заходила в лесбийские рестораны поесть, и заказывала больше одного салата, моя спутница смотрела на это скурпулёзно, словно я обжора.
Уверяла, что я плохо развлекаюсь, а сама то в таких вопросах была занудной. Сама вечно диетами себя мучила! Перекус прошёл в дружеской тишине. Мы обе воздали должное каждому кусочку у себя на тарелках. Еда была вкусной и сытной — именно то, что мне нужно. Как только закончили, Эрика отнесла наши тарелки на барную стойку и вернулась, захватив нам по ещё одному бокалу алкоголя, хотя я предложила пойти самой.
— Сходите в другой раз, — нахально улыбаясь, сказала она, и от мысли, что Эрика хочет и дальше проводить со мной вечер, моё тело потеплело.
Блин, я же могу быть такой, какой хочется?
— А давно вы живёте в этом месте, Эрика?
— С рождения, в этой деревне. Но за это время я поездила по стране, работала на стройках, рисовала, и бывала в Европе. Иногда приезжаю домой, мне нравится тут. Здесь моё сердце.
≪Это и ощущается, — подумала я. — Вы здесь, как дома≫.
— А вы? Из какого города?
— Я из Лондона. Родилась в юго-западном селе Англии. Село такое же мизерное, как и это. Потом переехала в Лондон на учёбу в университете и там и осталась. Мои мечты и карьера связаны с Лондоном и, скажу честно, меня мало что манит в родное село.
Подумав о своей семье, я загрустила. Вся моя родня раскидана далеко друг от друга, что навряд ли они будут вместе.
— А работа вам нравится? — спросила она, явно ощущая, что такая тема безопасна о беседе о моей семье.
— Вначале да. Вела колонку в модном журнале, какая бы писательница не была в восторге от такой возможности? Но потом мне наскучило писать про знаменитые сплетни и прочие бессмысленные вздоры. Я давно хочу написать про то, что у меня на сердце. — Употребив второй бокал вина я становилась более открытой, откровенней.
Никому я раньше не говорила о себе много, тем более совершенной незнакомке. Эрика уже знала про меня больше, чем Грета за шесть месяцев знакомства. Много больше, чем та дала себе труд спросить. Казалось, у Эрики имеется некая власть, заставляющая меня забывать о всех переживаниях внутри.
— Именно в сердце вершится волшебство. Стоит писать оттуда, плохо не напишешь. Я с нетерпением жду прочесть ваше творчество, которое вы напишите.
К моим щекам прилила кровь, но нас прервала Мэри.
— Ваш ключ, первая комната прямо на втором этаже. Эрика, будь добра, помоги нашей гостье с багажом, — попросила она.
Мы понимали, что Мэри сказала так больше из-за руководства к действию, нежели просьбы. Я не стала возражать.
— Конечно, мамуля, — ответила ей моя собеседница, что я открыла рот в удивлении.
Мамуля?! Я глянула на Эрику.
— Мэри ваша мать?
— Ох, ага, простите, думала, вы догадались уже.
Имелся смысл, я сумела бы допетрить по тому, как Мэри болтала с ней.
— Не допетрила! Видно, медленно шевелю мозгами. Ну вам нравится этот бар?
— Нет. Захожу проведать маму и покушать. Сама живу в паре километрах отсюда.
— Супер, мне нужно забрать свою сумку из авто. С этим управлюсь сама.
— Не смейте навлекать на меня неприятности. Пусть моя мамуля ниже ростом, я боюсь её по сей день!
Смеясь, мы обе пошли к выходу.