– Валерий, да. Игнатьевич, – да что же у него за привычка такая появилась, отчества невпопад добавлять, от волнения, наверное.
– Тогда все понятно, – старичок еще раз окинул взором полянку и пошел.
Петя нагнал его в несколько шагов.
– Подождите, пожалуйста. Что понятно?
– Знавал я твоего деда. Беседовали не раз.
– Так это правда, я вас видел тогда! Вы бывали у нас?
– Заглядывал в гости, деда твоего к порядку призывал. А то утащил тут вещицу одну. А нельзя так делать. Вот возвращал.
– Он тут бывал??
– Конечно, вот тоже, как и ты, попал.
Пока мальчик приходил в себя, старичок уже удалился на большое расстояние.
– Подождите, как вас там! Что же мне делать?
– Охохонюшки, сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– А мне даже не скажу на сколько больше, а память у меня лучше. Вот тебя зовут Петром. Петром Сергеевичем. А ты даже мое имя не смог запомнить.
– Простите, пожалуйста, я растерялся, – мальчику стало неловко.
– Меня зовут Самуис. А что тебе делать, – боровичок снова стал теребить бороду, – ладно, пойдем со мной, не бросать же тебя на съедение волкам.
– А тут есть волки?? – Петя с недоумением огляделся – сплошное поле.
– Конкретно на этом месте нет, но ты же пойдешь, куда глаза глядят, и выйдешь к лесу. А там и волки.
Такая перспектива Петю, конечно, не радовала.
– Самуис, а что это за ягоды вы собирали? Может, вам помочь их донести?
– Ты смышленый и добрый мальчик. Эти ягодки называются вечерние – их можно разглядеть только вечером, а днем они маскируются, ни за что не найдешь. Они полезные очень, витаминов много. Но я уже все собрал. А вот донести можешь помочь, спасибо.
Петя взял корзинку.
– Я так и не понял, Лукоморье – это что же, реальный мир?
– Конечно!
– А почему же никто о нем не знает? Только у Пушкина.
– Пушкин… Все переврал, конечно. Ему няня его рассказывала Ариша, знавал я и ее. Попала к нам девчонкой, да и, видимо, напутала потом или приукрасила специально, чтобы интереснее мальчонке было. А оно вона как вышло. Мы тут очень смеялись, когда читали, – Самуис и сейчас не удержался от смешка. – Так и быть, расскажу тебе о нашем Лукоморье, правда-то она всегда лучше.
Оказалось, Лукоморье раньше было небольшой частью мира обычного («человечьего», как выразился Самуис), но потом из-за катаклизма так случилось, что они разъединились и стали существовать параллельно. Сначала здешние обитатели пришли в ужас, потому что жить без людей они не знали, как, но потом привыкли и даже радовались тому, что так произошло. Очень уж люди были любопытны и не всегда терпимо относились к тем, кто от них отличался.
За разговором Петя не заметил, как они дошли до небольшой деревеньки. Мальчик даже не удивился ее сходству с иллюстрациями из русских народных сказок: резные наличники, кружевные занавески, яблони и цветы в садах. Рядом с одной из избушек сидела женщина. Обычная женщина, вязала что-то. Он недоуменно посмотрел на Самуиса.
– Да, я недорассказал же. Миры наши поделились не совсем верно, кривовато, честно говоря, и небольшая часть людей осталась на этой стороне.
– А на нашей сказочные существа остались?
– А то как же. Только им там тяжко приходится. Их же стало совсем-совсем мало, их начали изгонять, изводить – пришлось прятаться. Лешие, понятно дело, в лес подались, кикиморы да русалки – в болота, домовые – по углам и кладовкам попрятались. А куда деваться, – развел руками Самуис, – но они не лыком шиты, то и дело проделки устраивают: то разобьют что-то, то путника в лесу напугают, то огоньки в речке засветят, – хихикнул боровичок.
– Эй, Самуис, ты кого это ведешь? Уж не попаданец ли? Давно не было, – весело крикнула та самая женщина.
– Не проведешь тебя, Светлана, – ответил боровичок. – Умна, ничего не скажешь, догадливая – жуть, – добавил он тише, так, чтобы слышал его только Петя.
Мальчик же только и успевал головой крутить да впитывать новые впечатления. Он оказался в сказочном мире, настоящем. С ума сойти. Жаль, что Мишка не смог с ним поехать в деревню, это лучше любого лагеря.
На окраине деревни начинался лес. Густой, в нем постоянно что-то трещало и шумело. Тени от деревьев скрывали солнечный свет. Здесь тоже стояло несколько домов. Они были не такие приветливые, как прежние, но выглядели вполне обычно.
– Лукоморье, а сколько идем, ни одной избушки на курьих ножках, – пошутил Петя.
Самуис хитро улыбнулся и толкнул дверь первой же избы.
– Ядвига, принимай гостей!
У Бабы Яги
Из глубины дома к ним вышла… Баба Яга. Петя протер глаза: не померещилось. Баба Яга, ни дать ни взять, только какая-то не такая. Мальчик присмотрелся повнимательнее: ну да, не старая и нельзя сказать, что страшная. К ним приближалась женщина приблизительно возраста Петиной мамы, одетая в длинную юбку, подоткнутую по бокам за пояс, и цветастую рубашку, голову ее покрывала косынка, повязанная на манер разбойников. Только нос у нее был крючковатый, как на картинках.