Словно во сне принц ощутил, как Элрохир бурно изливается в него, а Элладан, отпихнув брата, собирает губами сладкую массу из вишен и спермы, толчками вытекающую из ануса Леголаса… Леголас поплыл в забытьи блаженства.
Когда он, наконец, нашел в себе силы разлепить веки, Элладан и Элрохир, сидя рядышком на деревянных перильцах, как ни в чем не бывало уплетали новую порцию варенья, а на веранде появились Элронд и Глорфиндель. Заметив сорочку Леголаса, заляпанную вареньем и лежащую на полу, лорд Элронд всплеснул руками.
– Ах, воробушек мой, что случилось с твоей сорочкой? Я же только вчера принес ее из стирки…
– Малыш-Трандуилион залил ее вареньем, – объяснил Элрохир, с чмоканьем облизывая чайную ложечку.
А Элладан, запивая варенье холодным чаем из ривенделльских трав (гордостью Элронда), добавил:
– Да, малыш-Трандуилион бывает таким неаккуратным!
Близнецы многозначительно посмотрели друг на друга и прыснули.
Элронд сокрушенно вздохнул.
– Ну ничего, ничего, я как раз приготовил новую сорочку, – сказал он так, словно хотел утешить своего «воробушка». – С узором из вишенок…
Близнецы хрюкнули от смеха и закашлялись, подавившись вареньем. Глорфиндель отобрал у них миски.
– А ну хватит свинячить, – сказал он добродушно. – Вон, измазались все. И как это вы ухитрились на штаны пятна посадить, а? – Глорфиндель удивленно посмотрел на близнецов, потом – на Леголаса, который растянулся на своей лежанке с обнаженной задницей, заляпанной вареньем… – Так вот в чем дело, – хохотнул Глорфиндель. – Ну глядите, мальцы: со дня на день ждем приезда короля Трандуила – как по мне, лучше уж вам до тех пор поберечь свои силы! – внезапно он резко замолчал, всучил близнецам миски обратно и стал бочком пробираться к двери веранды.
Однако, будучи великим воителем эльдар, не привыкшим отступать, Глорфиндель не сумел выбраться из веранды потихоньку: сначала он наткнулся на хоббита, тащившего полный таз вишен, потом – на чан с вареньем, едва его не опрокинул и, споткнувшись об ноги Элронда, рухнул прямехонько на Леголаса. Леголас натужно застонал, раздавленный тяжестью Глорфинделя… И как раз в этот драматический момент на веранде появился Эрестор.
Бросив взгляд на Глорфинделя и на обнаженного Леголаса под ним, который вдобавок еще и сладострастно – как показалось Эрестору – стонал, советник вмиг оценил ситуацию и истерично взвизгнул:
– Да как вы… Да что вы… Как вы посмели! – поперхнувшись словами, он подлетел к поспешно соскочившему с Леголаса Глорфинделю, влепил ему смачную пощечину, развернулся на каблучках и демонстративно бросился прочь с веранды.
Дойдя до ступенек, он остановился, вернулся, выхватил у опешивших близнецов миски с вареньем и, не удостоив Глорфинделя даже взглядом, яростно поцокал в сад. Однако не успел разгневанный Эрестор сделать и нескольких шагов, как оса, увязавшаяся за миской с вареньем, подлетела к лицу советника и – о ужас! – ужалила его в нос. Эрестор вскрикнул и выронил обе миски. На веранде воцарилась звенящая тишина.
Первым подал голос лорд Элронд.
– Ах, любезный Эрестор, какая неприятность! – заохал он. – Какое досадное происшествие!..
– Неприятность?! – выдохнул Эрестор, оскорбленный до глубины души… ну, или расстроенный тем, что его идеальный тонкий нос теперь стремительно распухал и наливался вишневым цветом. – Досадное происшествие?! Вот – досадное происшествие! – советник направил обвиняющий перст на Глорфинделя и Леголаса. – Это всё из-за вас! Это всё вы виноваты! Вы, вы все! – голос Эрестора сорвался, и он судорожно сглотнул слезы.
Недоумевая, отчего это «Эрик» распереживался из-за ерундового укуса осы так, как сам Глорфиндель не переживал даже из-за удара огненным бичом, отправившим его на тот свет, доблестный эльфийский воитель похлопал Эрестора по плечу и участливо утешил:
– Да не верещи ты так, Эрик. Делов-то: надо только свежий коровий навоз приложить – и вмиг всё пройдет.
– Коровий навоз! – взвизгнул Эрестор – и наградил Глорфинделя еще одной пощечиной.
Элронд от греха подальше оттеснил Глорфинделя от Эрестора и, взяв советника под руку, попытался успокоить:
– Зачем же коровий навоз… Это совершенно необязательно… Мы же не в походных условиях, – он многозначительно посмотрел на Глорфинделя, опасаясь, что тот ляпнет еще что-нибудь этакое. – Нужно просто наложить на укус немного моей целебной мази…
Едва услышав об Элрондовой целебной мази, Эрестор нервно хмыкнул, вырвал свою руку из рук обеспокоенного владыки Ривенделла и, ядовито пожелав лорду Элронду использовать свою мазь по известному назначению, выбежал с веранды, напоследок оглушительно хлопнув дверью в дом.
Глорфиндель в изнеможении присел на лежанку и закрыл лицо руками.
– Не печалься, мой друг, – мягко сказал ему сердобольный Элронд – и даже погладил его по могучей спине. – Наш советник гневлив, но отходчив… Такая уж у него тонкая душевная организация, да, что тут поделаешь… Всё принимает близко к сердцу… Будь с ним терпелив…
Глорфиндель в сердцах вытащил из-под Леголаса подушку, обнялся с ней, покачиваясь, а потом зачем-то начал ее мутузить.
– Да я и так уже терплю, владыка! Только и делаю, что терплю! – воскликнул он в полнейшем отчаянии. – Извел он меня совсем своей ревностью! Туда не смотри, сюда не смотри – я уже и не знаю, куда смотреть-то! Никакого житья от него нету, даже поесть-попить спокойно не могу… Вон, глянь, как исхудал, – Глорфиндель хлопнул себя по животу – Элронд, взглянув на него, подумал, что могучий воин не то, что не исхудал, а даже слегка располнел от привольной праздности Ривенделла, но возражать не стал. – Что это он удумал, не понимаю, – тем временем продолжал Глорфиндель. – Глупо ведь это. Помнится, в былые времена мы в Гондолине всё делили поровну – и еду, и врагов, и постель, и никто не был в обиде: наоборот, еще сплоченнее в бою становились. А сейчас-то я и не трахаю никого… ну, случается иногда, чего уж там… но это же так, мелочи, перепихнулся на ходу – и забыл, как комара прихлопнуть, а люблю-то я только его. Неужто он не понимает? Стал бы я еще кому так угождать…
Сникший было Элронд встрепенулся.
– Вот видишь, мой друг, значит, чувства у вас взаимные, – сказал он воодушевленно. – Что же ты ему о своей любви не расскажешь? Эрестор – он не такой, как… как те, кого ты обычно… гм… – Элронд замялся, – …одаряешь своим вниманием.
– Я и сам понимаю, разве ж сравнишь, – простодушно согласился Глорфиндель, подняв на Элронда ясные серые глаза. – Куда до него простым эльфам…
– Вот и расскажи ему, какой он для тебя особенный, – посоветовал Элронд. – В любви признайся. Наш советник любит ушами…
Глорфиндель, не глядя, отбросил подушку – попал в Леголаса. Леголас сдавленно вскрикнул.
– Признаешься ему, как же, – пробурчал Глорфиндель себе под нос, опустив голову. – Робею я перед ним. Веришь, владыка? Вражьих полчищ не страшился, а Эрик как взглянет, так у меня сердце в пятки и душа вон… – он тяжело вздохнул. – А ведь как могли бы жить… Я б его лучше жеребца моего любимого пестовал, – Глорфиндель потер кулаком глаз. – Что-то в глаз попало… Пух, что ли, из подушки сыплется…
– Ну-ну, мой друг, полно, – Элронд опять погладил Глорфинделя по спине. – Давай соберись с духом и иди объяснись с ним.
Глорфиндель приподнялся было, но тут же уселся обратно.
– А… может, ты, владыка, сходишь? – спросил он нерешительно. – Расскажешь ему всё как есть… Ты-то покрасивше моего говорить умеешь.
Элронд, вспомнив, чем закончилась его предыдущая «беседа» с советником, заколебался.
– Ну… может быть, как-нибудь попозже… – промямлил он.
– Попозже никак нельзя, – убежденно возразил Глорфиндель. Он вскочил, схватил слабо протестующего Элронда за плечи и, энергично подталкивая его к двери, горячо зашептал ему на ухо: – Ты уж, пожалуйста, не мешкай, владыка: а то слыхал я, скоро к нам Трандуил пожалует, так я опасаюсь, как бы мой Эрик с ним не того… Трандуил-то помоложе меня будет, опять же обхождению научен… Эх! Сидит вот здесь заноза, – Глорфиндель стукнул себя кулаком по груди, – а раньше-то я и не печалился о таком никогда, кто ж знал, что всё так получится? Лучше б я в Мандосе остался, ей-Эру!.. Ну, ты иди, иди, владыка, и сразу обратно – ответ мне передашь. Я до Эриковых покоев провожать тебя не стану, лучше здесь, в тенечке, обожду…