– И нас, и нас подкинь, Больг! – близнецы уцепились за Больга. – Мы тоже хотим!
– Ну, я вижу, здесь все хотят орка, – вдруг раздался ядовитый голос.
Глорфиндель вздрогнул. Подняв ясные серые глаза, он увидел Эрестора: советник стоял на пригорке, скрестив руки на груди, и, поджав губы, наблюдал за всеобщей возней с Больгом.
– Эрик, что ж ты без коня-то? – растерянно проговорил Глорфиндель. – В такую жару от самого дворца пешком сюда шел!.. Не ровен час солнце голову напечет. Вот меня уже вроде того… никак не остужусь…
– Да я уже заметил, как Вы тут разгорячились, мой друг, – съехидничал Эрестор. Он хотел было для пущего эффекта смерить Глорфинделя презрительным взглядом, но замер, наткнувшись взглядом на выдающееся достоинство этого выдающегося эльфа. Глорфиндель, неожиданно застеснявшись, прикрылся рукой.
Больг, не поняв разыгравшейся перед ним сцены, радостно подскочил к Эрестору, прогудел: «Дядя Элли!» и, продемонстрировав удивительную обучаемость «эльфийским обычаям», несколько раз подкинул и советника, не обращая внимания на его протестующие возгласы. Когда с «любезностями» было покончено, Больг подхватил Леголаса, усадил его себе на шею и, оглянувшись, крикнул остальным:
– Дядя Элли звать домой. Обед. Кабанчики… Бегом! – и, следуя собственному приказу, бодро потрусил по направлению к дому.
– О, обед готов! – воскликнули близнецы. – Догоняй, Эрестор! А то мы сейчас съедим все твои пирожные! – Элладан и Элрохир устремились вслед за Больгом и Леголасом.
Эрестор скорчил кислую мину.
– Разумеется, – процедил он сквозь зубы, – кого-то на руках носят, а кто-то должен бежать в такую жару, чтобы не остаться без десерта… еще и на каблуках! – добавил он, взглянув на Глорфинделя с таким укором, точно тот был виноват, что Эрестор предпочитает обувь на каблуках.
– Ну так обожди, сейчас скоренько оденусь и донесу тебя на закорках, – робко предложил Глорфиндель – и принялся неловко одеваться, прыгая на одной ноге и путаясь в штанинах.
– Ага, значит, всем подряд вы демонстрируете свои… выдающиеся достоинства, – заявил Эрестор с обвинением, – а как только я подошел, вам приспичило «скоренько одеваться»!
Глорфиндель растерялся.
– Ничего я не демонстрировал! – он всердцах отбросил штаны. – Всю жизнь так купаюсь… Что ж мне, в портках в воду лезть? Как потом до дома дойти? – всю ж задницу сотрешь в мокрых портках-то…
– Ах, вы так боитесь за свою задницу, что лезете в воду со всеми подряд! – собрав весь свой яд, выкрикнул Эрестор.
– Да чего ж ты от меня хочешь-то, я не пойму! – с обидой воскликнул Глорфиндель.
– Вот именно! – Эрестор демонстративно отвернулся – каблук увяз в песке, и советник рухнул навзничь.
– Эрик! Что с тобой? Голову напекло? – кинулся к нему голый Глорфиндель, которому показалось, что Эрестор, наряженный в бархат не по погоде, от жары упал в обморок.
Подхватив советника на руки, Глорфиндель бросился к пруду, и вскоре уже макал Эрестора в воду. Тот лежал, закатив глаза, и готовил новую ядовитую тираду, а Глорфиндель тем временем причитал над ним:
– Ах ты ж Эру-то Илуватар, что ж тебе так поплохело-то? Зачем же ты в бархатный камзольчик-то вырядился в такую жару? Давай-ка я тебя раздену, любушка мой…
Совсем потеряв голову, Глорфиндель вынес Эрестора на берег, снял с него бархатно-кружевное одеяние, понес обратно в пруд и там снова начал причитать над ним, прижимая советника к себе и целуя «бездыханные» губы. В конце концов Эрестор, разомлев от такой заботы, послал к балрогу все свои язвительные тирады, обвил ногами мощный торс своего великолепного эльфа, нацеливаясь на его великолепное орудие, и, к радости Глорфинделя, чудесным образом «ожил» – да так, что вскоре волны пошли по пруду, распугивая всю мелкую рыбешку и головастиков. Надо ли говорить, что в этот день советник так и не явился к обеду за своим десертом?..
А впрочем, он об этом нисколько не жалел.
========== Похотливый самец ==========
За резной перегородкой, увитой плющом, послышалась возня, и Леголас, который уже начал было задремывать, открыл глаза и прислушался. После плотного обеда лорд Элронд уложил всех спать в летнем павильоне – чтобы Больг отдохнул после дороги, а все остальные – набрались сил перед приездом короля Трандуила. Однако, судя по шуму за тонкой деревянной перегородкой, отделяющей постель Леголаса от постелей близнецов, Элладан и Элрохир даже и не думали засыпать.
– Слушай, отстань от меня, Элладан! – шипел один из близнецов. – Почему снизу всегда я?!
– Ты упрекаешь меня совершенно напрасно, – ответил второй хитрым шепотом, – ведь я забочусь в первую очередь о тебе! Если я подготовлю тебя как следует, ты без труда выдержишь то, что ожидает нас по прибытии короля Трандуила.
– Да?.. – Элрохир помолчал. – Ну… хорошо, – сдался он наконец. – Только потом, чур, я тоже тебя «подготовлю»!
– Договорились, – быстро согласился Элладан: насколько Леголас мог видеть через прорези в перегородке, он уже поставил Элрохира на четвереньки и теперь устраивался поудобнее между его ног. – Только тише, а то папа заметит, что мы не спим.
На несколько мгновений за перегородкой воцарилась тишина, а потом раздались размеренные шлепки и приглушенные стоны. Леголас заерзал в постели. Близнецы препирались так соблазнительно, что некоторое время принцу даже хотелось потихоньку пробраться к ним за перегородку и присоединиться к их «подготовке». Но нежиться в мягкой постели, слушая щебет птиц и ощущая жар тела Больга у себя под боком, было так восхитительно, что Леголас потянулся, сонно покряхтел и, вместо того, чтобы встать с постели, просто повернулся на другой бок, оказавшись лицом к лицу со спящим орком.
– Больг… – прошептал Леголас, нежно обводя кончиками пальцев скулы, твердые губы и массивный подбородок орка, – Больг, ты спишь?
Больг сразу же открыл глаза, с любовью уставившись на Леголаса своими тускло тлеющими желтыми глазами.
– Ласи, – прогудел он, притискивая принца к себе. Леголас тихонько рассмеялся.
– Тише, тише, Больг, – прошептал он, обвивая руками могучую шею орка, – а то Элронд нас услышит. Он хочет, чтобы мы хорошенько выспались перед приездом моего отца, но… ах, Больг, я так по тебе соскучился! – Леголас задохнулся от избытка чувств и сладко поцеловал орка в губы.
– Больг скучать, – с готовностью ответил тот – сгреб принца в охапку и повалил на спину.
Леголас вдруг мягко остановил Больга.
– Нет, – шепнул он, осторожно отстранив орка от себя, – сегодня я хочу по-другому.
Он выскользнул из-под Больга, уложил его на спину – Больг послушно подчинился, и принц взгромоздился на орка верхом.
– Ты так возмужал, мой Больг, – прошептал Леголас, проводя ладонями по широкой шершавой груди орка. – Стал еще более сильным… и красивым… Дай мне полюбоваться тобой…
Наклонившись, Леголас медленно, желая растянуть удовольствие, принялся исследовать тело Больга поцелуями и прикосновениями. Он попробовал на вкус горячую, пахнущую терпким животным запахом, шею, провел губами дорожку до соска, вобрал его в рот, слегка куснул – Больг, покорно позволяющий своему эльфу делать с ним всё, что тот пожелает, довольно рыкнул. Леголас ощущал, как перекатываются мышцы под жесткой сероватой кожей орка, как всё его тело, сильное, напряженное, вибрирует под пальцами принца, как от прикосновений Больг становится еще горячее… Спустившись ниже, Леголас начал целовать живот орка, скользя губами к паху; Больг замер – краем глаз принц видел, как тот сжимает в кулаках простыню, и слышал, как где-то в глубине орочьего тела рождается тихий, утробный рык. Грудь Больга бурно вздымалась. Наконец Леголас отстранился: он взял обеими руками могучий член орка (который – как подумалось принцу – стал в разы больше и толще с их последней встречи) и, точно завороженный, залюбовался им. Горячий, твердый, перевитый венами толстый ствол с крупной темной головкой показался Леголасу прекраснее всего, что он видел прежде; придерживая член одной рукой, принц наклонился и прижался к нему лицом, жадно вдыхая резкий мускусный запах, а потом провел языком по всей длине, вбирая в себя терпкий вкус зверя, входящего в пору своей зрелости.