Он берет себя в руки и смотрит на Донну, как всегда, невозмутимо.
– Так, и где ты хочешь посадить эти кусты?
– Думаю, вдоль заднего забора. Через одинаковое расстояние. А я буду составлять список всего, что нужно для пристройки, поэтому говорите, если что-то придет на ум. Позже я его вам отдам.
– Шторы, – говорю я. – Может, один из нас будет копать на заднем дворе, а второй поедет по магазинам? Так мы сэкономим время.
Под этим я подразумеваю, что Люк будет копать, а я, конечно же, поеду по магазинам.
– Нет. – Она качает головой. – Вам нужно заняться этим вместе.
– Донна… – начинает Люк.
Она кладет вилку, не поднимая взгляд от своих колен.
– Тебя дисквалифицировали в Австралии не без причины, и, если ты не разберешься в том, что тебя гложет, боюсь, ты не переживешь следующий турнир.
Сердце сжимается. Я очень, очень сильно старалась не думать о том, чем он зарабатывает на жизнь. Я уверяла себя, что он слишком здоровый, слишком умный, слишком пылкий, чтобы получить травму. Но ни здоровье, ни ум, ни пылкость… ничего из этого не совместимо с океаном. В Австралии он вел себя безрассудно – рисковал там, где не должен был, и ввязался в драку на линии, где все ловят волны. Все могло закончиться очень плохо.
При мысли о его смерти грудь пронзает острая боль. Я бы хотела вырвать ее оттуда с корнем, но это невозможно.
Она смотрит на меня.
– А ты позволяешь мужчине, с которым встречаешься, с такой силой вытолкнуть тебя из лифта, что ударяешься об пол, а после позволяешь ему таскать тебя за волосы. Что-то пошло не так, и что бы вам ни было нужно, пожалуйста, найдите это здесь и разберитесь вместе, чтобы в своей следующей жизни я могла быть уверена, что с вами все в порядке.
Я закрываю глаза. Мне правда жаль, что она увидела то видео, но то, на что она надеется… безнадежный случай. Если я встречаюсь с придурком, утро, потраченное на посадку кустарников, меня не исправит. Не могу понять, с чего она вообще взяла, что это поможет. Но если мне нужно на три недели притвориться, что я изменилась, пусть так и будет.
Сразу после завтрака я направляюсь на задний двор. Люк уже копает, рубашка липнет к широкой спине и плечам, контуры мышц проглядывают каждый раз, когда штык лопаты врезается в почву. Кажется, он был создан для этой работы, но в этом и заключается особенность Люка – он будто был создан справляться со всем, за что бы ни брался.
Он осматривает меня с ног до головы и качает головой.
– Можешь посадить луковицы. – Он кивает на коробки в углу нового патио, вымощенного плиткой.
Великодушное предложение. Не знаю, почему мне так приспичило его отклонить. Ни разу в жизни не сажала ни одного дерева, и, думаю, за последние пару лет я в принципе не освоила ни одного полезного навыка, который мог бы пригодиться. У меня хорошо получается петь, отвлекать журналистов, когда они расспрашивают об отношениях с настоящим деспотом и флирте с другими парнями, чтобы оживить ослабевшее внимание Кэша. У всех этих навыков ограниченная область применения.
– Ты же знаешь, что я тренируюсь почти каждый день, – говорю я. – Я так же, как и ты, могу копать.
Он протягивает лопату.
– Ну давай. Покажи мне, в какой ты форме.
Отличный ход, Джулиет. Теперь ты копаешь, и не важно, насколько это тяжело, ты не можешь признаться, что не справляешься с этой работой.
В течение получаса я орудую лопатой, но мне удается вскопать только крохотный клочок. Руки трясутся, ладони в мозолях, и когда его тень наконец повисает надо мной, он молча забирает лопату. Это в его стиле – вести себя как придурок, когда я предположила, что могу копать сама, и в его же стиле позволить мне уйти от проблем, когда я, вероятно, этого не заслуживаю. Жалеть, когда он спокойно мог бы откинуться на стуле и наслаждаться еще одним моим провалом.
– У меня получилось, – бормочу я. Мы оба знаем, что нет.
– У этих приемных детей могли бы появиться внуки к тому времени, как ты бы закончила.
Хватит проявлять доброту, Люк. Хватит защищать меня. Это никого из нас ни к чему хорошему не привело.
Глава 8
Тогда
ИЮЛЬ 2013
Прежде чем встретить Дэнни, я мечтала о другой жизни. Я надеялась, что у меня получится заниматься чем-то, что я действительно люблю; что, может быть, я смогу летать, а не просто ходить по земле. То, что Люку понравилась моя песня, снова возродило во мне надежду. Интересно, почему я вообще перестала думать, что это возможно.
Я не понимаю, почему не обращаю внимания на весь тот негатив обо мне с Дэнни, на который он намекал, но прислушиваюсь к его словам. Я напеваю эту незаконченную песню себе под нос на смене в закусочной и когда помогаю Донне с ужином. Мне не хватает кусочка пазла, но после слов Люка я чувствую, что мне важно отыскать этот элемент.