Число видов растений Колумбии просто потрясает. Однажды профессор-немец с семейством поехал в Буэнавентуру и захватил меня с собой. Как почетного гостя меня усадили у окна машины. Каждые 5-10 минут раздавался радостный крик: "Смотри, еще одна орхидея". Профессор оказался фанатом этих экзотических цветов. И я вздрагивал каждый раз от его вскрикивания, не находя ничего особого в орхидеях, которые в своем большинстве были маленькие и невзрачные.
Буэнавентура
Путь в Буэнавентуру оказался долгим, больше четырех часов в одну сторону. "Мы там скупаемся," – сказал профессор. И я пошел в магазин с другим профессором покупать плавки. Оказалось, что плавки там делаются в виде трусов, так что их надо подбирать по размерам, о которых я не имел никакого представления. Но прежде, чем зайти в отдел плавок, мы зашли сначала купить зеленую зубную щетку для профессора, а потом зеленую же большую чашку для кофе для все того же профессора. На вопрос, почему зеленые, профессор ответил, что он вообще предпочитает зеленый цвет всем остальным. Позднее он рассказывал, что жена его не может иметь детей и настаивает взять приемного ребенка. Но что он не хочет, потому что зеленых детей не бывает.
Однако же купили мы те плавки. Положил я их в кулек и принялся терпеливо ждать воскресенья.
Поехали мы по проселочной дороге, по опушке джунглей. Была и асфальтовая дорога, но смотреть на деревья с асфальта не так интересно. Время от времени мы проезжали мимо небольших деревушек, где по дороге бродили куры. Профессор сообщил, что их подкармливают бананами как самой дешевой пищей. Я в то время тоже интенсивно подкармливался бананами, поскольку очень их любил с российских времен. В сам лес мы не заезжали. Дорога часто заходила в какие-то ущелья, где откуда-то с высоты текли-падали, поблескивая в солнечных лучах, ручейки-водопады.
Часа через два мы подъехали к ручью, в котором плескалась добрая сотня человек. Воды там было по пояс, похоже, что была она холодной, что демонстрировалось поеживанием тех, кто только что заходил в воду. "Нет, здесь мы купаться не будем, "– сказал профессор. – Я не ожидал, что будет так много народа. Обычно здесь почти никого нет." И мы поехали дальше, а я подумал: "Не очень-то и хотелось!" И припомнил рассказ жены профессора, что каждое утро она встает, приходит в душевую и пять минут решается, прежде, чем ступить под струю воды: водонагревателей в доме у профессора не было, а температура воды была градусов 14.
Уже перед самой Буэнавентурой заехали мы в какую-то деревню, где все местные жители были одеты в плащи с резиновыми сапогами, поскольку шел дождь. Дождь бывает и в других местах, но в плащах мало кто ходит. "Здесь в среднем выпадает 6 метров осадков в год," – сказал профессор.
И наконец мы доехали. Город как город. И океан. Однако же профессор сказал, что европейцы в Буэнавентуре жить не желают: дождь, ветер, который наносит песок. Обычные компьютеры от местной влажности с солью быстро выходят из строя. Живет здесь большей частью беднота. В Буэнавентуре имеется отделение университета, куда профессура из Кали ездит читать лекции время от времени.
Мы остановились, вышли из машины. Было тепло, никакого соленого ветра, солнышко сверху. Стоим мы на набережной, впереди океан, в руках у меня кулек с плавками. "Мы прямо сейчас пойдем купаться или попозже?" – спрашиваю. "Нет, – отвечает немец-профессор, – здесь никто не купается." "А что, плавки были, чтобы в том ледяном ручейке поплескаться?" "Ну, да, – говорит профессор, – там просто живительная влага. Только народу оказалось слишком много: там есть углубление, где купаться можно, а чуть в сторону – и по щиколотку. А в углубление, сам видел, народу набилось как сельдей. – И добавил, – Между прочим, уже второй час, пора и пойти в ресторан. Здесь есть чудный рыбный ресторан, где есть крабы." После чего он прочитал всем короткую лекцию на тему, что бывают крабы большие, а бывают маленькие. И что маленькие крабы молодые, много вкусней, но местные жители этого не понимают, а потому суп из маленьких крабов стоит здесь дешевле. У меня создалось впечатление, что остальная немецкая семья, состоящая из жены и трех дочерей, при этом беседовала о чем-то своем, не слушая лекции. Однако же слово "ресторан" они уловили, идею одобрили и шаг прибавили.
В ресторане крабовый суп подали в здоровенных мисках литра на два, налитых почти до краев. Крабы с панцирями сантиметров по 5-8 были плавали в нем довольно густо. Я, было, подумал, что надо будет взламывать эти панцири пальцами, как раков, но оказалось, что имеются специальные щипцы для этого. И действительно, взломать руками 30-сантиметровый панцирь краба с соседского стола было бы проблематично. Покончив с двумя литрами крабового супа, молодая немецкая поросль, небольшие поджарые девочки от 9 до 14 лет, потребовала пирожные и кофе, на которые я уже мог лишь смотреть. А потом мы сразу пошли в машину, где я принялся переваривать крабов и вяло реагировать на энергичные профессорские вскрики: "Леонид, смотри! Еще орхидея! И какая маленькая!"
Маньяна
В основной своей массе колумбийцы – жизнерадостные люди, живущие сегодняшним днем. Они очень приветливы со всеми знакомыми и полузнакомыми. Сколько раз встретишься за день с человеком, столько раз и поприветствуешь его. "Доброе утро-день-вечер" сопровождаются вопросом "Как вы поживаете?", а постоянный ответ "Хорошо!" или "Очень хорошо!" сопровождается заявлением, что ваш собеседник просто счастлив это слышать. Конечно, так "развернуто" приветствуют не каждый раз. При многократных встречах днем это может быть "Оля!" или даже просто улыбка. Каждый продавец начинает свое обслуживание клиента с улыбки и приветствия "Буэнос диас!" Даже если перед ним стоит очередь человек в десять, каждый следующий покупатель услышит "буэнос", а по окончанию обслуживания "Мучас грасиас!", означающее по-русски "большое спасибо". Традиционное обращение друг к другу "сеньор, сеньора, сеньорита, дон, донья". Все этим счастливы, за исключением маленьких детей, к которым обращение типа "Сеньор Карлос!" обычно означает, что данный сеньор нашкодил в очередной раз, вызвав неудовольствие родителей.
Привычка за всё благодарить иногда выглядит довольно странно. Например, заходит мой приятель в магазин и после обмена традиционными "буэносами" спрашивает:
– У вас есть немецкие точилки для карандашей?
– Нет, сеньор, у нас их нет, к большому сожалению.
– Мучас грасиас (большое спасибо), сеньорита, вы очень любезны! – отвечает на это мой приятель.
При переводе технических текстов с русского языка на английский обычно получается десятипроцентное сокращение объема статьи. Мало кто переводит научные статьи с русского на испанский язык, а тем более потом обратно, однако здесь при переводе должно происходить увеличение объема, поскольку, если следовать нормам вежливого разговорного испанского языка, фраза "Прямая проходит через точки A и B" после обратного перевода будет выглядеть как "К нашему величайшему удовольствию сеньора Прямая проходит замечательно через точки A и B."
Иногда сверхвежливость колумбийцев бывает совершенно недоступна пониманию русского человека. Однажды я послал экспресс-почтой материалы своему знакомому в США. Они должны были прийти через три дня, но по электронной почте мне через неделю сообщали, что их нет. Я попросил колумбийского профессора пойти со мной на почту и попросить, чтобы они узнали, что случилось (в то время я совершенно ничего не мог сказать по-испански). После приветствий и объяснений девушка на почте взяла квитанцию и что-то написала. Мой приятель сердечно поблагодарил ее, и мы пошли.