– Видишь! – зашипел мне в ухо Вася. – Трехкопеечная монета!
Тем временем трамвай опять оторвался от земли и полетел. Мы приклеились носами к окну, разглядывая ночной ярко освещенный город.
– Почему вы берете за проезд старые монеты? Они же никому уже не нужны, – спросил практичный Василий.
И тогда кондуктор рассказал нам историю о волшебной трехкопеечной монете. Где-то на свете есть Волшебная Трехкопеечная Монета. Если её найти и положить в щель в постаменте под памятником основателю города – трамваи вернутся. Цель трамвая-призрака – найти эту монету.
Кондуктор еще долго рассказывал нам разные трамвайные сказки и легенды. Слушая его, я даже не заметил, как заснул. Проснулся я, как ни странно, в своей постели. Может, мне приснилась вся эта трамвайная история?
Утром я всё рассказал маме с папой. И про трамвай-призрак, и про кондуктора с усами и про волшебную трехкопеечную монету. Они очень внимательно меня выслушали. После чего папа молча встал и вышел из комнаты. Мы с мамой недоуменно переглянулись. Что это значит? Папа вернулся, неся в руках старую копилку-трамвайчик.
– Вот, – сказал папа, – дедушкин подарок. Наш дедушка всю жизнь проработал в трамвайном депо. Эту копилку он мне подарил, когда я был совсем маленьким мальчиком, – с этими словами папа извлек из неё старую медную трехкопеечную монету. – Она пролежала внутри все эти годы. Может, это та самая? Попробуем, Семён? Вернём городу трамваи?
И мы вместе с папой пошли на Соборную площадь, к памятнику Основателю города. Но постамент оказался очень высоким. Тогда папа посадил меня на плечи, и я смог дотянуться до основания памятника. Под ногой у него действительно была небольшая дырочка. Туда я положил монету. Внутри, наверное, было пусто: мы с папой услышали, как монета упала вниз.
Мы подождали немного, но ничего не происходило. Если не считать того, что к нам подошел дежурный полицейский – папин школьный товарищ дядя Серёжа.
– Гуляете? – спросил он.
– Ага, – ответил папа. Они пожали друг другу руки и разошлись.
Мы шли домой молча. Никаких трамваев нигде не было.
– Не переживай, – утешал он меня. – Трамвай – предмет серьезный. Ему для материализации времени много надо.
На следующий день, гуляя с Василием, мы обратили внимание на незнакомого дяденьку, читающего газету на скамеечке под старой липой так усердно, что даже лица его было не видно. Василий предположил, что это шпион, и газета у него должна быть иностранная. С целью наблюдения мы подкрались поближе. Газета была самая обыкновенная. «Городские власти возвращают трамваи на улицы», – прочитали мы заголовок, написанный большими буквами.
– Сработало… – сказал я.
– Давно пора, – сказал незнакомец и опустил газету. Его лицо показалось мне удивительно знакомым.
– Сработало!! – уже закричал я. – Васька!!! Сработало!!
– Кондуктор, – сказал Василий, будто не слышавший меня.
Я повернул голову в направлении взгляда Василия. На скамейке лежала газета с радостным заголовком. Незнакомца и след простыл.
– Это был кондуктор из трамвая, – ошарашенно сказал Вася.
Я схватил газету и побежал делиться новостью с папой.
Вскоре по городу начали ходить красивые красные трамваи. И в музыкальную школу нам уже не надо было ходить пешком.
Королева кошек
Сказочный рассказ № 7
О Гертруде – страстной любительнице кошек, и кто есть кто, с кошачьей точки зрения
Гертруда Меозис очень любила кошек. И не просто сильно, а, я бы даже сказал, чересчур. Она жила для них. Каждый день, возвращаясь с работы, приносила огромные пакеты с едой, чтобы накормить всех известных ей кошек: и тех, что жили у неё в квартире, и тех, что жили во дворе и окрестностях. В определенное время кошки уже ждали Гертруду во дворе. Если какая-либо кошка не приходила к ужину, Гертруда отправлялась её искать. Причем ВСЕХ кошек она знала поименно и «в лицо».
Окружающие (соседи и коллеги – Гертруда была известной в городе журналисткой) к страсти Гертруды относились как к чудачеству, не имеющему никакого смысла.
В этот вечер, сидя на кухне, я наблюдал, как она в очередной раз возвращалась домой, согнувшись от тяжести огромных пакетов с кошачьим ужином.
– Мама, – спросил я, – почему над Гертрудой смеются?
– Кто смеется? – поинтересовалась мама.
– Петька сказал, что она Кошачья королева. И что она не в своем уме.
– Ну, это как посмотреть, – загадочно ответила мама. Она, в отличие от окружающих, с уважением относилась к Гертруде и всегда ласково называла её Гердочкой. Вечерами они часто сидели на кухне, обсуждая последние городские новости.