— Как же? Разве собственным лбом пробить.
— Лоб расшибешь, — пошутил Степа. — Надо поискать какую-нибудь щель.
— Зачем она тебе, щель?
— Чтоб как-то вывести из дзота антенну.
— Но как? — в отчаянии спросил Дима. — Неужели копать землю?
— А что ты думаешь — и покопаем.
Друзья вскочили с места и стали тщательно исследовать каждый уголок в дзоте. Нашли какие-то пустые бутылки, поломанные и подгнившие доски, тряпье. Вдруг Димка зазвенел чем-то металлическим.
— Что это у тебя? — спросил Степа.
— Пустая гильза. Наверно, снарядная. Я ее забросил подальше.
— Сейчас же разыщи. Пригодится землю копать.
— Степа, — сказал вдруг Димка, — давай осмотрим потолок. Может, там какая-нибудь щелка найдется. Видишь, как песок сочится: бревна-то давно уже подгнили.
— Верно. Только как его осматривать? Ты рукой дотянешься?
— Нет… А если ты ко мне на плечи взлезешь?..
— А что, это дело! — воскликнул Степка.-
Только не я к тебе взлезу, а ты ко мне. Я все-таки посильнее. Иди сюда. Залазь!
Эта странная работа продолжалась несколько часов. Сначала Степа медленно продвигался вперед, а Димка, сидя у него на плечах, тонкой палочкой нащупывал между бревнами щели, затем Степа взбирался на Димку. Сверху летел сухой мох, сыпался песок. Мальчики чихали, кашляли. Они устали, выбились из сил, но ни одной щелки не нашли. Бревна были прикатаны плотно, над ними лежал толстый утрамбованный слой земли — вот и попробуй тут что-нибудь сделать!
— Да, занесло нас лихо, — снова заныл Димка. — Неужели не выберемся?
— Выберемся, — отрезал Степа. — Давай попробуем в стены стучать. Ведь недалеко дорога. Может, кто-нибудь услышит.
На полу валялось небольшое бревно. Мальчики подняли его и стали грохать в стену.
— Бух-ба-бах!
Стены дзота угрожающе гудели, с потолка, как из решета, сыпались прямо на голову мальчикам песок, сухая мелкая кора.
Стучали долго. Несколько раз садились отдыхать и опять брались за работу. Но как ни прислушивались, никто на их стук не отзывался.
Наконец ребята так устали, что с трудом держались на ногах. Вдобавок ко всему они остро почувствовали жажду и голод. Мальчики в изнеможении опустились на землю. Печальные мысли охватили их.
Вот так испытание! Им нужно было бы сейчас с дядей Мишей шагать по возвышенности «Трех братьев», помогать ему в работе. А тут на тебе: сидят в плену. Это ж пока геолог до деревни доберется, людей созовет… А вдруг с ним самим что-нибудь случилось. Может, присыпало… Тогда от кого помощи ждать?
— Степа, пить хочу, — сказал шепотом Дима. — Хоть бы капельку воды…
— Где же ее возьмешь? В сухом песке? — проворчал Степа и замолчал.
Степе и самому хотелось пить. Он даже попробовал слизать капельки пота над губой, чтобы хоть немного смочить пересохший язык, но толку от этого не было никакого.
— Давай-ка лучше спать, — предложил Степа. — Завтра работы много будет.
Димка не ответил: стал молча укладываться.
Сначала Степа никак не мог уснуть. Потом ему удалось сосредоточиться на одной мысли: что надо будет сделать завтра.
«Только не сидеть сложа руки, — думал мальчик. — От этого всякая ерунда в голову лезет. Обследуем потолок еще и еще раз. Может, как-то удастся вывести антенну».
Степа спал крепко, как дома. Проснувшись, он вначале удивился: почему так темно? «Где я?» — испуганно подумал Степа. Но, почувствовав на плече тяжелую голову Димы, мальчик протер глаза и все вспомнил. Ведь это дзот! Ведь они еще не выбрались из этой тюрьмы!
Мальчик прислушался. Дима дышал ровно и что-то бормотал во сне. Из-за стен дзота не слышно ни звука. Неужели никто не ищет их? Неужели дядю Мишу присыпало землей? Если он погиб, никому и в голову не придет, что они находятся тут, в дзоте? Нет, если они с Димкой будут бездействовать, то не видать им родной Калиновки, не слушать птичьих песен, не удить рыбу на озере…
— Дима, вставай, — толкнул Степа под бок товарища. Тот вскочил и закричал:
— А? Что? Где мы?
Голос у Димы был какой-то сухой, надтреснутый.
— Спокойней, спокойней, — сказал Степа и сам испугался. Он почувствовал, что у него едва ворочается язык, словно он стал вдвое толще.
— Ой, Степа, я умираю, — запричитал Дима. — У меня внутри все высохло.
— А слезы льются? — то ли в шутку, то ли всерьез спросил Степа.
— Лью-ю-ю-тся, — протянул приятель.
— Тогда все в порядке, — подбодрил друга Степа. — Значит, есть еще вода в твоем теле. Ну, давай поднимайся. Утреннее купание и завтрак отменяется. За работу нужно браться.
— Как там дядя Миша? — после минутного молчания спросил Дима. — Жив ли?
Степа подошел к двери дзота, постучал палкой и закричал:
— Дядя Миша! Что с вами? Откликнитесь!
В ответ донеслось: «Тук-тук-тук…»
— Жив! — крикнул Дима. — Жив дядя Миша!
У Степы тоже отлегло от сердца. Он насторожился, замолчал. Из-за двери долетел отчетливый прерывистый стук.
— Азбука Морзе, — догадался Дима.
— Тише. Не мешай, — попросил Степа. — с…л… — ы…ш…у в…а…с…
Степа дослушал до конца целую серию точек и тире, передал ответ «понимаю» и только тогда сказал:
— Я так и думал: на дзот свалился дуб. Дядя Миша попал под стену тамбура, поваленную деревом. Чувствует он себя неплохо, только руку придавило. Высвободится, поможет нам открыть дверь.
Ребята еще немного «поговорили» с дядей Мишей. Он сообщил, что сейчас около двух часов, погода стоит отличная. Мимо никто не проходил, но в отдалении был слышен лай собак. Это, наверно, ищут их. Если бы дождь не смыл следы, то уже, конечно, нашли бы. Во всяком случае, унывать не надо. Скоро люди придут им на помощь.
Ребята снова взялись за дело. Они били обрубком бревна в стены, чтобы сверху осыпался песок и скорее появилась какая-нибудь щель в потолке. Потом копали землю в надежде отыскать воду, потом снова обследовали потолок и стены.
Димка окончательно выбился из сил. Он упал на землю и тяжело дышал, бормоча что-то непонятное.
Степа склонился над товарищем и с трудом разобрал:
— Пить… Пить… Воды-ы…
Отчаяние овладело Степой. Он вспомнил, что читал где-то: человек может прожить без воды не больше трех суток. А они уже прожили сутки с лишним. Да, кроме того, речь в книге, наверно, шла о крепком, взрослом мужчине.
Степа чувствовал, что и самому ему хочется лечь и ни о чем не думать, не шевелиться и ждать, чтобы откуда-то сверху полилась прямо на раскаленные губы струя воды.
Степа устроился рядом с Димой.
«Я просто устал, — уговаривал он себя. — Нужно отдохнуть, и тогда станет легче».
Неизвестно, как долго пролежал Степа в полузабытьи. Привели его в себя настойчивые удары в дверь.
«Что с вами, ребята? — торопливо стучал дядя Миша. — Что с вами?»
Степа, шатаясь, подошел к двери.
«Диме плохо», — просигналил он.
— Что там, Степа? — раздался слабый Димкин голос.
«Сейчас ему немного лучше, разговаривает», — немедленно сообщил дяде Мише Степа.
В ответ раздался быстрый стук.
— Ура, Димка! Иди скорей на подмогу — дядя Миша сумел освободить руку. Сейчас наляжем на дверь и откроем.
Радостная весть придала Димке новые силы. Секунда — и он очутился рядом со Степаном.
— А ну, давай! — скомандовал Степа. — Раз…
И вдруг внезапная догадка обожгла Степана.
— Постой, Димка, — приказал он и торопливо застучал что-то.
— Что случилось, почему не открываем? — хныкал Дима.
«Прошу постучать двумя руками, прошу постучать двумя руками», — повторял Степа.
«Вы что, мальчики, не верите мне? Обижаюсь», — ответил дядя Миша.
«Обижайтесь», — отстукал Степа и сказал
Димке:
— Отставить. Дверь открывать нельзя… Дядя Миша руку не высвободил, испугался за нас, потому и велел открывать. Приоткроем — совсем ему руку искалечим.
Димка тихо плакал в углу.
Степа схватил обрубок бревна и отчаянно застучал в стены. Дзот загудел. Снова посыпалась земля, зашуршал песок.