— Слушайте!
Вздрагивают коленопреклоненные фигуры от неожиданно звучного голоса.
— Внемлите, ибо было ко мне слово Господина нашего, — безумный восторг в словах говорящего.
— Так говорит Он…
Тянется молчание, и с трепетом ждут новых слов пророка. И голос его раздается вновь — изменившийся, глухой и величественный:
— Когда полны соком виноградные кисти, тогда говорят: «не повреди их, ибо в них благословение»; то же сделаю Я и ради рабов Моих, чтобы не всех погубить. Те же, кто оставил Меня и отрекся от Меня, тех обрекаю Я мечу, и преклонятся они на заклание, потому что Я звал — и они не отвечали, говорил — и они не слушали, но делали злое в очах Моих и делали то, что было неугодно Мне. И рухнут престолы их, и падут твердыни их, и повержены будут беззаконные боги их; ибо их своеволие и беззаконие не укрыть от очей Моих. Посему так говорю Я: вот, рабы Мои будут насыщаться, отвергшие же Меня будут голодать; рабы Мои будут пить, отвергшие же Меня будут томиться жаждою; рабы Мои будут веселиться, отвергшие же Меня будут в стыде; рабы Мои будут петь от сердечной радости, отвергшие же Меня будут кричать от сердечной скорби и рыдать от сокрушения духа. Примите же ныне причастие Мое; и кровь причастия да станет вином в устах ваших, вином истины Моей и завета Моего. Да станет причастие это знаком Избранных Моих для Меня, когда приду Я, и трижды три раза благословен среди Избранных Моих отдавший кровь свою, дабы жажду истины утолили собратья его, и душу свою, дабы мог Я вернуться…
Тускло, как серп ущербной луны, поблескивает клинок над горлом скованного.
— … ибо станет душа его ступенью пути, которым вернусь Я; и меч Мой будет в руке Моей — вот, для суда нисходит он на народы, отвергшие Меня и отвергнутые Мною…
И снова — иным голосом, торжественно и тихо:
— Прими же, Господин и Владыка наш Мелькор, душу, готовую предстать пред Тобою — да принесет она моление сердец наших пред лице Твое…
…С сухим треском рвущейся ткани ослепительная вспышка молнии распарывает ночь: черный крылатый силуэт возникает посреди прогалины — венец с ясной звездой на челе, прекрасное и ужасающее лицо, темный меч в руках, и бьется вокруг холодное пламя.
— Владыка… — угасающим эхом — голос.
Ярче камня-звезды в венце, ледяным гневом горят глаза, и — негромко, с холодным бешенством:
— Любите красивые слова — так слушайте! Вам, оскорбляющим его, приносящим кровавые жертвы ему в рощах, собирающимся, чтобы пить кровь братьев своих, говорю: не благословенны, но прокляты вы. Ибо и волки не пожирают волков; вы же, люди, пьете кровь человеческую, как вино, в безумии и слепоте своей говоря: это угодно ему. Вы люди — а уподобились гиенам и шакалам; и пятнаете кровью одежды ваши, грязью — Служение, говоря: это угодно ему. Создателю Людей — людей приносите в жертву, и с каждой каплей крови тяжелее оковы его, вы же говорите: это угодно ему. Будьте же прокляты вы, и уподобившиеся вам, во веки веков! Вы пророчили День Гнева — для вас он настал; вы говорили о карающем мече — вот, он в руках моих. И если суждено сегодня пролиться крови — да будет это кровь того, кто вел вас этим путем.
Бесстрастно лицо, бесстрастен голос:
— Ты умрешь.
И — единственный удар, почти надвое разваливший тело пророчествовавшего.
— Вот вам кровь. Лакайте же ее, псы! И помните: если хоть раз еще решитесь вы собраться так, отмщение настигнет каждого из вас!
Ледяное спокойствие — страшнее бешеной ярости. И так же негромко, спокойно и безразлично:
— Теперь — прочь отсюда все.
В мгновение ока поляна пустеет. Светлоглазый подходит к камню-жертвеннику, касается цепей — они падают с глухим звоном. Он легко поднимает бесчувственное тело и делает шаг вперед, в новую вспышку ледяной молнии. Ночь смыкается за ним.
— … Очнулся? Можешь встать? Идем, он ждет тебя.
Странен обликом для глаза Нуменорца говорящий — юноша из народа Дахо: бронзовая кожа, синие в черноту глаза и неожиданно светло-золотые, как лучи бледного солнца, волосы. Впрочем, имени народа Талион не знает.
— Где я?
— В Тай-арн Орэ, — у него выходит «Тхайярн».
Кто — «он», Талион не спрашивает: молча поднимается, натягивает одежду и с сильно бьющимся сердцем следует за юношей.