«Слава королю Анадунэ! Да сгинет навеки Враг!»
Ждали другого. Чего? — не знал никто. Другого. А теперь что-то не позволяет радоваться победе. Умолкает смех, гаснут улыбки, тень растерянности на лицах…
Он не опускает головы. Кто думал, что можно переносить унижение с таким величием, с такой гордостью?
Губы твердо сжаты. Смотрит вперед неподвижным взглядом, и опускают головы люди, боясь встретиься с ним глазами.
Только цокают копыта коней…
Цокают копыта…
«Враг должен быть уничтожен.»
Он опустил голову, сцепил пальцы. Король Верных — ведь так его называют? — должен возглавить войско Дунэдайн. Тот, кто виновен в гибели Нуменора, должен быть убит. Такова воля Валар.
Воля Валар… Разве он слеп? Разве не понимает, что палачами Нуменора были именно они, Великие? Разве не безумие Тар-Калиона вызвало их гнев? А Враг… Раб при дворе короля. Не надо обманываться, пытаясь воплотить все зло в ком-то одном, будь то человек, Майя или Вала…
На некоторое время он забыл о договоре с Гил-Галадом.
…Сколь велико желание найти живое олицетворение врага. Как просто — указать на одного и крикнуть — вот оно, зло! Вот тот, кто повинен во всех ваших бедах и несчастьях, тот, кто насылает чуму и мор, разжигает войны, тот, кто отмечен печатью всех возможных и невозможных грехов, тот, кому чуждо все светлое и чистое, все человеческое… А так ли это? И дело не в Чернокнижнике…
Мир устроен верно и справедливо. Избранные призваны царить в нем, прочие — подчиняться. Такова воля Валар. Это справедливо, ибо Валар суть воплощение справедливости. И кара, что пала на Эленну…
Элендил закрыл глаза: «Нуменор мой…»
… И эта кара была — справедлива. Справедлива. Только не усомниться в этом. Только не думать. Не думать. Но как забыть — багровое зарево, встающее за спиной… в чем же были виновны дети?! Неужели это и есть высшая справедливость? — и бывает ли справедливость жестокой?.. Великие, всесильные — они стерли с лика Арды целую страну, но не смогли уничтожить того, кто считается первопричиной зла.
Враг… Он впервые увидел Врага много лет назад, в пору достославного похода государя Тар-Калиона. Верные сочли эту войну праведной, и вновь Элендил, единственный сын и наследник князя Андуниэ Амандила, ступил на берега Забытых Земель. И сердце его билось радостно, когда видел он блистательное, несокрушимое войско Высших, и счастьем было — ощущать себя одним из них. Тем страшнее было то, что произошло позже.
Враг вышел — один навстречу огромному войску. Ни оружия, ни доспехов. Он шел медленно и твердо. И остановился, скрестив руки на груди. Молодой нуменорец почувствовал, как неодолимый ужас захлестывает все его существо; оглядевшись, понял, что то же чувство испытывают и его соратники. Позже он осознал: сделай Враг еще хоть шаг вперед — они побежали бы, как дикие звери от лесного пожара — не рассуждая, забыв обо всем во власти безотчетного ужаса…
Но он не двинулся с места, и пришедшие в себя воины приволокли его к ногам Золотого Короля.
Летопись говорит: Враг молил о пощаде, отрекался от своих деяний и признал над собой власть короля Нуменора. Ложь. Ни о чем не умолял и не говорил — ничего. Просто стоял, полуприкрыв глаза, словно смертельно усталый человек, и западный ветер трепал его темные с сильной проседью волосы. Было в нем странное величие, которому не нужны ни шитые золотом одеяния, ни пурпур мантии, ни драгоценный венец… А что произошло дальше — Элендил не видел, но догадался, заметив, как приторно-ярко сверкнуло золото в вороте разораной на груди черной рубахи. Раб короля Нуменора. И запомнилось еще почему-то болезненное изумление, с которым Майя разглядывал свои скованые руки.
Это после говорили — Враг сдался в плен, потому что, не сумев победить Нуменор силой, решил уничтожить его хитростью и коварством. Снова ложь. Отец на Королевском Совете говорил, что Врага должно отдать на суд Владык Запада; горячей речью своей князь Андуниэ склонил многих и многих к этому решению. Но Тар-Калион с детства был своеволен и капризен — отец сам рассказывал об этом; именно потому, что приговор Совета был почти единодушным, король сказал — нет.
…Потом он увидел Врага всего один только раз на каком-то праздненстве в Арменелос. Чернокнижник сидел по правую руку от Тар-Калиона — опустив глаза, не глядя ни на кого, — и что-то в его облике говорило о том, что этим рукам стали привычны кандалы, а глазам — сырой полумрак каземата. И все же чувствовалась в нем какая-то непонятная сила — может, поэтому Тар-Калион и не пытался убить Майя, и эта сила, и знания Врага нужны были ему, чтобы упрочить власть величайшего из королей Людей.