-– Останутся только те, кто примет власть Уркама! – громко произнес Ниракс, а Фаль, прикрыв дверь, последовал за Мондрагоном.
Ошибка противников и приверженцев Алого Совета состояла в неведении. Они не знали, что советники и те, кто на их стороне, поклоняются другому богу, даже Мондрагон до сих пор этого не понял. Умение соединять мелочи в единую цепь, а также магическое чутье подсказали Мат Фалю, позволили почувствовать волю этого бога в поведении и словах советников. Задача усложнилась. Бороться против бога им еще не приходилось. Выдержат ли они это испытание?
11 .
Только некоторое время спустя Мат Фаль осознал, что все произошедшее в зале Алого Совета, было его первой победой. Советники так и не поняли, что рядом с ними постоянно находится лазутчик, умело направляющий действия короля и снимающий чары с замка. Люди заметно стали веселее, угнетающее состояние исчезло, а агрессия рыцарей проявлялась очень редко и только на шута, который стремился все обернуть в добродушное поддразнивание.
Идя через двор замка, задумавшись, Мат Фаль оказался почти сметенным лошадью. Животное, почуяв оборотня, захрапело и встало на дыбы. Только поистине звериные чувства позволили молодому человеку мгновенно успокоить дитя Эпонис и услышать тихий вскрик. Бросившись вперед, Фаль поймал в свои объятия хрупкое девичье тело, и утонул в фиолетовых глазах. В его руках была принцесса Гвиддель, которую он уже не раз видел в замке, у короля Мондрагона или во дворе и обязательно в сопровождении двух-трех служанок. Мгновение, показавшееся вечностью, перенесло его туда, где не было шума двора и посторонних глаз. Мат Фаль не слышал окрики, не видел бегущих рыцарей, поглощенный ощущением нежного прикосновения маленьких рук и любопытного, хотя и немного испуганного, взгляда, наслаждаясь румянцем смущения на нежных щеках. Заставив себя очнуться, словно избавившись от воздействия какой-то магии, Фаль осторожно поставил девушку на ноги, отойдя от нее на пару шагов, как и пристало по этикету. Гвиддель, схватив повод лошади, доверчиво тыкавшейся мордой в плечо странного молодого человека, пошла в сторону конюшни. Удар, обрушившийся на ученика Фиднемеса, бросил его на землю, в левой части лица разлилась боль.
– В следующий раз будешь смотреть по сторонам, шут, – раздался голос одного из рыцарей.
– И не смей касаться своими руками принцессы, ничтожество, – Эйдуфф откровенно наслаждался ощущением власти. Но для Мат Фаля важнее был взгляд фиолетовых глаз, брошенный украдкой назад, где молодой человек сидел в пыли двора.
Мат Фаль заставил себя забыть этот случай, у него была другая цель. Стараясь не привлекать излишнего внимания, ученик Фиднемеса начал активные поиски святилища нового бога. Изучая каждый закоулок, каждый проход в замке, все труднее становилось скрывать свои силы. Любой неверный жест мог разрушить все, что было сделано за прошедшее время. Мат Фаль был постоянно настороже, следя за своими движениями, словами, жестами, держа под контролем магию и чары. Он знал, что однажды напряжение может выплеснуться, и тогда жди беды. От него зависят жизни сотен людей, входивших в заговор, и еще тысячи, которые могут погибнуть, если Алый Совет победит. Поэтому для короля он оставался ненавязчивым советником, которого все чаще Мондрагон требовал к себе, для рыцарей – трусом и тихоней, для слуг – чужаком, который умеет не только лечить, но и хорошо разбирается в приправах, для Алого Совета – безмолвным и очень исполнительным гонцом короля. Иногда Мат Фаль чувствовал, что силы на пределе, и тогда ему хотелось выйти за стены замка и вернуться в Фиднемес. Он поднимался на стену ночами и с отчаянием и болью смотрел вдаль, стараясь услышать шорох листвы и скрип старых дубов Священной Рощи. Но приходил рассвет, и отчаяние отступало. И ученик Фиднемеса вновь играл свои роли, зная, что должен сделать все от него зависящее, даже если это кажется невозможным.
В один момент его пребывание в замке стало более радостным. В тот вечер он вновь, исследовав часть замка, был на стене, и возвращался далеко за полночь. Он уже понял, что из замка стали пропадать люди, особенно дети. Но расследование следовало пока приостановить. Сегодня было полнолуние, и нужно было вернуться в свою комнату, чтобы не поддаться ее чарам. Силы и так были на пределы, нервы натянуты как струна. Взрыв мог произойти в любой момент. Фаль не хотел встречаться ни с караульными, ни с кем бы то ни было. Он знал одно, необходимо выспаться, подавив в себе кипящее отчаяние и навязчивое стремление уйти. Проходя обходными путями через кухню, молодой человек решил взять что-нибудь перекусить. Было тихо, факелы давно погасли, оставив в воздухе запах гари. Фаль открыл дверь и огляделся. Ему не нужен был свет, он прекрасно видел в полной темноте. Но чье-то присутствие ученик Фиднемеса вначале почувствовал, а потом заметил. Кто-то пробежал и спрятался за массивным шкафом, где хранилась посуда. Существо было слишком большим для крысы, но слишком маленьким для человека. Для взрослого человека.
-– Кто здесь? – требовательно спросил Мат Фаль. В ответ шорох, точно кто-то стремился стать еще более незаметным. – Выходи немедленно! – Фаль говорил своим обычным голосом, вплетя угрожающие нотки. Скрывавшийся услышал их. Вздох. Шорох. Тихие шаги. Мат Фаль отступил в коридор и незаметно зажег один факел, используя магию. Через минуту в коридор осторожно вышел худенький мальчик лет восьми в потрепанной одежде, точнее, лохмотьях. Высокие скулы, на одной из которых виднелась свежая ссадина, большие глаза, недоверчиво и опасливо оглядевшие коридор. Босые грязные ноги и руки в ссадинах, которые он старательно прятал за спиной. – Ты кто? – спросил Мат Фаль. Зеленовато-желтые глаза мальчика оглядели собеседника, губы искривились от презрения.
-– Шут… – потянул мальчишка и едва заметно перевел дыхание. Поза стала вызывающей.
-– Как тебя зовут, – мягко поинтересовался Фаль, пытаясь понять, что же привлекло его внимание в чертах лица этого оборванца.
-– Никак, – ответил мальчик, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
-– Почему? – вырвался вопрос прежде, чем Фаль успел задержать его. Найденыш насторожился, брови нахмурились, в глазах полыхнуло негодование, накопленное за всю его недолгую жизнь. – Ладно… – примирительно произнес ученик Фиднемеса, – Я, очевидно, потревожил тебя.
-– Конечно, шут, – с достоинством, которого трудно было ожидать от оборванца без имени, произнес мальчик.
-– Давай перекусим что-нибудь и поговорим, – сделав вид, что не заметил попытки мальчика подражать рыцарям, постоянно насмехавшихся над ним, сказал Мат Фаль.
-– Вместе… – мальчик оторвался от стены, в голосе послышалось удивление.
-– Тебя удивляет что-то? – изобразил недоумение молодой человек.
-– Д..да.., – неуверенно ответил мальчик. – Ты не стал ругать меня… Мне незя сюды.
-– Нельзя сюда… – поправил Мат Фаль.
-– Ага, сюда, – послушно повторил мальчик и оглянулся в темноту кухни, которая, по всей видимости, пугала его. – Ты будешь есть со мной, – мальчик старательно выговаривал слова, вновь подражая рыцарям. Но он не был груб, что-то в нем было, что отличало его от всех остальных мальчишек, постоянно крутившихся среди рыцарей и на конюшне. – Ты из них… из знатных…
-– Не знаю… Но это не так важно, – Фаль присел перед ним и протянул руку. – Ну что, идем? – Он поднялся, снял факел со стены и шагнул в кухню со словами, – И чем же нам можно поживиться… – Краем глаза он видел, что мальчик неуверенно следует за ним. Скрывая улыбку, молодой человек зажег свечи, выставил на стол найденное подкопченое мясо, молоко, не совсем свежий хлеб и сделал приглашающий жест.
Однако мальчик не стал более разговорчивым после обильного ужина. Он по-прежнему бросал настороженные взгляды на своего благодетеля и, судя по нервным движениям, был готов в любой момент сорваться с места и убежать. Мат Фаль решил не торопить своего нового знакомого с расспросами. Ученик Фиднемеса делал вид, что поглощен едой, понимая, что, благодаря этому маленькому чуду, он забыл обо всех тревогах, мучавших его целый день. Тепло и вкусная обильная еда сделали свое дело. Мальчик боролся со слезами, навернувшимися на глаза, и готов был рассказывать. Пара наводящих вопросов, заданных будто невзначай, и мальчик поведал, что его мать двенадцать лет назад пришла в замок и, родив его, умерла. Ему самому приходится голодать и выпрашивать кусок хлеба у служанок. Рыцари пытались подманивать его как собаку, чтобы сделать чучело для тренировок или просто избить, но одной ошибки было достаточно, чтобы мальчик больше не верил им. Сейчас он подрабатывал на конюшне, выполняя работу конюхов за кусок сухого хлеба. И таких, как он, предостаточно. Правда, многие решили пойти в другую часть замка, где, по слухам, кормят хорошо и обращаются намного лучше.