Существует много преданий, касающихся Фарры. Св. Иоанн Дамаскин говорит, что Фарра первым стал изготавливать скульптурных идолов, тем самым проложив дальнейшие пути падения человечества. Говорится также, что он был главой царской армии у Нимрода (что невозможно по хронологическим причинам, если под последним не подразумевается его преемник – царь Междуречья). Впрочем, возможно, здесь мы видим сохранившееся воспоминание о культе Нимрода, который совершался в капище Сина в Харране, причем этот тиран назывался, судя по надписям, «князем народа Харрана». Фарра взял себе в жены халдейку Амфилаю (или Джессику) и от нее родил трех сыновей. Когда родился последний – Авраам, то на небе появилась комета, которую астрологи истолковали как знак рождения императора. Нимрод пытался убить новорожденного, но тот был чудом спасен. Этим тираном был, скорее всего, первый после Нимрода правитель всего Междуречья – Саргон Древний. Он был сыном храмовой блудницы. В детстве на его жизнь покушались. Затем, опираясь на рядовых общинников и солдат, Саргон пришел к власти и провел ряд завоевательных операций. Он покорил Сирию, Шумер, Елам. Неудивительно, что в покоренных странах был введен режим террора.
Фарра, как уже говорилось, первым покинул Ур и перебрался в Харран. По словам Иосифа Флавия, это произошло из-за скорби Фарры после смерти его сына Арана, погибшего в огне капища, куда он бросился спасать идолов. Тут мы видим причину того, почему Фарра не был удостоен поселиться в Святой Земле. Ведь к Богу нельзя придти только для того, чтобы Он утолил наше горе, если этот приход не сопровождается покаянием. Потому Писание и говорит о смерти его в Харране, показывая, что идолослужитель Богом отделен от своего праведного потомка, он оказался недостойным разделить его священное странствование.
Итак, мы видим, что и после Потопа в человечестве продолжался процесс разделения на тех, кто любит Бога до презрения к себе, и тех, кто любит себя до ненависти к Богу. Как и до Потопа, к несчастью, Церковь оказалась на грани исчезновения из-за того, что боголюбцы захотели стать своими для миролюбцев. И если бы не встреча двух любящих воль – Бога и Авраама, – то история Вселенной могла бы завершиться уже тогда.
В заключение главы хотелось бы, чтобы перед глазами предстал прекрасный образ той древней Церкви. Под открытым небом на каменных жертвенниках (впервые созданных Ноем) в таинственном молчании первенец приносит жертву Богу Всемогущему. Он одет в особую священную одежду, восходящую к тем ризам, которые Господь возложил на Адама. Вокруг него стоит весь его род, живущий около недавно основанных, молодых городов. Затем, вкушая жертвенную трапезу, люди поют песни о Творении мира и Всемирном Потопе, Грехопадении и Башне на том языке, на котором изначально говорил человек. И всегда там можно было встретить старца, который мог рассказать о своей личной встрече или с Ноем, или с его сыновьями и внуками. Этому помогал дар долголетия, позволивший донести повествование о заре мира до великих патриархов еврейского народа. Ведь от Адама до Авраама существует только семь посредников в передаче Откровения. На юге и севере в это время строят цивилизации Шумера и Аккада, в которых человек все больше становится похожим на муравья, а в среднем Междуречье, на периферии царств, сохраняется возможность истинного богопочитания.
Часть восьмая. Церковь Патриархов
Глава первая. Реальность Патриархов
Современная «обезумевшая мудрость», стремящаяся к разрушению истин Божественного Откровения, естественным образом приходят к утверждению, будто практически все ветхозаветные патриархи – это мифологические персонажи, за которыми скрывается просто перемещение безымянных племен. К несчастью, подобных взглядов придерживаются сейчас и некоторые «православные» писатели (например, прот. А. Мень). В качестве примера современных псевдонаучных представлений можно привести следующую цитату: «Имена патриархов отождествляют с теми местами или этническими группами, которые известны из исторических документов, отчего легко предположить их мифологичность, связанную с древним традиционным взглядом на кочевую жизнь их предков». Слова эти очень типичны, и они великолепно показывают доказательную ценность всех подобных построений библейской критики и подобных ей дисциплин. Давайте попробуем провести похожую цепочку рассуждений, касающихся более близкого к нам прошлого.