Сохранились и внебиблейские свидетельства этого величественного проявления правосудия Господа. Корнелий Тацит пишет: «Неподалеку от тех мест расстилаются равнины, которые, как говорят, были некогда плодородны и покрыты многочисленными городами, а после выжжены небесным огнем. Расказывают, что остатки городов видны и поныне, земля же с тех пор как бы навеки обуглилась и не может плодоносить. Всякое растение, посаженное ли рукою человека или само пробившееся, тонкий ли у него стебель и бледные цветы или, напротив, кажется оно поначалу здоровым и крепким – все равно в конце концов вянет, чернеет и рассыпается в прах». Финикийский историк, жрец Санхунийанон, живший в середине II тыс. до Р. Х., писал в своей «Древней истории»: «Долина Сиддимус опустилась и стала озером, которое постоянно дымится и совершенно безжизненно, являя собою картину наказания и смерти, которые постигают грешников». Подобные же сообщения оставили нам Страбон и Плиний.
«И вышел Лот из Сигора и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре».
По одному преданию, Лот испугался, придя в Сигор, ибо он нашел его пустым, так как земля поглотила его жителей, оставив, однако, все их имущество, в том числе много вина, которым он потом злоупотребил по причине своей скорби о судьбе города и жены. Жить в пустом городе было страшно, и Лот с семьей покинул страшную пылающую равнину и удалился в горы рядом со своей окаменевшей женой.
«И жил в пещере, и с ним две дочери его».
Пещера эта сохранилась и до сих пор. Находится она на юге Мертвого моря у соляного столпа. Рядом распологаются развалины базилики, построеной патриархом Модестом в 607 г. Нам приходилось бывать в ней. Это глубоко уходящая в гору пещера, покрытая солевыми подтеками. В 1996 года в ней были проведены пробные археологические раскопки. Оказалось, что она была обитаема именно в то время, о котором говорит книга Бытия.
Заметим, что само по себе обитание в пещерах не означает некультурность или первобытность человека, а, скорее, является свидетельством некоей глобальной катастрофы, уничтожившей предшествующую цивилизацию. И сейчас во время войны многие люди прячутся в пещерах, да и Господь обещает, что в конце времен люди войдут в пещеры от лица Бога, когда Он встанет истребить землю (Ис. 2, 19).
«И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим [в ту ночь]; а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав [говоря: он от отца моего]. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми [говоря: он сын рода моего]. Он отец Аммонитян доныне».
Такой поступок дочерей Лота объясняется тем, что они думали, будто огненная катастрофа погубила весь мир и они остались единственными живыми людьми. Это опасение тем более оправдано, что они знали о древнейшем пророчестве Адама об огненном потопе, ожидающем Вселенную. Его они ошибочно отождествили с виденной ими трагедией. Прп. Иоанн Лествичник также напоминает, что вина Лота была в пьянстве, доведшем его до кровосмешения. Но корнем всех его бед было самочиние (попытка проповедовать слово Божие без повеления Бога) и маловерие, проявившееся в удалении из Сигора. Впрочем, прав Ориген, сказавший: «Я боюсь, чтобы сие кровосмешение не было чище чистоты многих». А святитель Иоанн Златоуст говорил, что недопустимо осуждать сего праведника в том деле, в котором его не осуждает слово Божие.
Уже упоминавшиеся раскопки продтвердили повествование слова Божия и в этом пункте. В пещере Лота были найдены две чашки из-под вина, относящиеся как раз к концу III тысячелетия до Р. Х.