Просветитель Камчатки митрополит Нестор так описывает веру коряков: «Коряк-язычник точно так же верует в Великого Светлого Бога, обитающего на Небесах, почитая Его единым Богом всех народов. Но язычник считает себя бессильным молитвенно или жертвенно повлиять на Светлого Бога, определяющего в загробной жизни бытие каждой души человеческой. В оправдание приносимых темным духам жертв туземец говорил, что у каждого народа, в каждой отдельной стране есть свой всесильный дух-покровитель, невидимый властелин над телом и душой человека, покровитель животного мира и повелитель над грозными стихиями природы. А потому он умилостивляет и как бы подкупает этого духа кровавыми жертвами в надежде таким путем получить богатство, здоровье и благополучие в земной жизни. Шаманизм, таким образом, ведает только материальной стороной жизни, а нравственного начала в себе не несет» .
Еще более удивительны сообщения, приводимые Даном Ричардсоном, о народах Восточной Азии. Сведения эти содержатся в труднодоступном источнике, и потому приведу большие цитаты из этого автора.
«В 1795 году неподалеку от Рангуна в Бирме случилось следующее происшествие.
– Если жители этой деревни не бирманцы, то как же они тогда себя называют? – спросил английский дипломат, одетый в пробковый шлем.
– Карены, – ответил его бирманский проводник…
– Ладно, – сказал британец, – поглядим как выглядят эти кэриан.
Оказалось, что „кэриан“ еще больше любопытствовали узнать, как выглядит сам англичанин. Эта первая встреча с белокожим европейцем привела в возбуждение всю деревню. Как привлеченные пламенем мотыльки, жители облепили дипломата, который только слегка отклонялся, когда смуглые жилистые руки протягивались, чтобы коснуться его плеч или щек.
Бирманский проводник между тем сказал о них пренебрежительно: – Осторожней! Они совсем дикие, эти люди с холмов. Думают только о том, чтобы украсть или подраться. – Он усмехнулся.
Но это было совсем не так. На самом деле, среди множества племен в Бирме карены являлись наиболее развитым. Однако бирманцы столетиями преследовали и эксплуатировали их, заставляя оправдывать вышеприведенное определение. Да и бирманские буддисты не могли простить каренам упорную приверженность к собственной религии, несмотря на неустанные попытки бирманцев превратить их в поклонников Будды. Но англичанин все равно уже не слушал своего проводника. Веселье, которое он почувствовал в голосах каренов, покорило его. Каждый мужчина вокруг него, каждая женщина и каждый ребенок излучали радостное доброжелательство. „Какая ободряющая разница с привычной отчужденностью бирманской толпы по отношению к иностранцам“, – подумал он.
Карен, умевший говорить по-бирмански, что-то объяснил проводнику.
– А вот это уже интересно, – сказал бирманец. – Эти дикари надеются, что, может быть, вы – тот самый „белый брат“, которого весь их народ ждет с незапамятных времен.
– Вот как? – проговорил дипломат. – Спроси их, что же этот „белый брат“ должен сделать, когда он придет?
– Он должен принести им книгу, – отвечал бирманец. – Точно такую книгу, как та, что их предки потеряли давным-давно. Вот они и спрашивают – да прямо вздохнуть боятся, – не принесли ли вы ее.
Англичанин громко расхохотался.
– И кто же, скажи на милость, автор книги, способной так заворожить этих неграмотных людей?
– Они говорят – это книга И-Ва, Высшего Бога. Еще они говорят… – но тут бирманец остановился в затруднении, и лицо его стало мрачнеть. – Они говорят, что, вернув им потерянную книгу, белый брат освободит их тем самым от угнетателей…
– Скажите им, что они ошиблись, – распорядился он, надеясь успокоить бирманца. – Я не знаком с этим богом по имени И-Ва. Нет у меня и ни малейшего понятия, что это может быть за „белый брат“.
Дипломат, сопровождаемый проводником, быстро зашагал прочь от деревни. Полные недоумения сотни каренов следили за тем, как он уходит. Они не устраивали политического заговора. Они просто со всей искренностью повторяли предание, преследовавшее их с древнейших времен.
– Неужели наши праотцы ошибались? – спросил молодой карен.
– Не беспокойся, – отвечал ему более старший, пытаясь обнадеживающе улыбнуться. – Однажды он придет. Могут не сбыться другие пророчества, но это сбудется наверняка.
Вернувшись в только что основанное в Рангуне британское посольство, дипломат доложил о странной встрече в деревне каренов своему начальнику, подполковнику Майклу Саймсу. Саймс, в свою очередь, упомянул о ней в документе, озаглавленном „Отчет посольства в королевстве Два за лето 1795“, изданном тридцать два года спустя в Эдинбурге, в Шотландии…»