82. Затем севастократор Иоанн, пройдя по Фессалии и укрепив тамошние крепости и укрепления, расположился лагерем при новой Патре, имея вместе с собой и побочного сына изменника Михаила — Иоанна. А великий доместик Алексей Стратигопул и Иоанн Раул перешли через Пиринейские горы и направились к Арте, оставив небольшой отряд при Иоаннинах для осады этой крепости. Они взяли Арту, где нашли и меня самого. Проведя с ними несколько дней, я решился отправиться из Арты, оставив здешних жителей не совсем расположенными к нашим, потому что нехорошо обращались с ними воины. Поэтому из упомянутой знаменитой победы, покрывшей таким блеском римлян, немного спустя вышло нечто совершенно неблестящее. Я отправился прямо к севастократору Иоанну, царскому брату, бывшему при новой Патре, и, пробыв у него несколько дней, направил путь к императору. Между тем Иоанн, побочный сын изменника Михаила, с некоторыми другими лицами затеяли измену, и, когда севастократор Иоанн пошел на латинян и, миновав Левадию, опустошал Фивы, он привел в исполнение свою измену, которой он болел, и с немногими другими бежал к отцу своему, изменнику Михаилу. Этот последний, будучи поражен такой неожиданной переменой своих обстоятельств, не имел, где приютиться на суше, а вместе с сыном своим Никифором, с женой и с некоторыми из приближенных, сев на судно, плавал по морю и привитал около островов Левкады и Кефалонии. Когда же прибыл к нему побочный сын Иоанн, как уже изъяснено выше, то он ободрился и, отложив все опасения, направился к Арте. По прибытии туда, когда он нашел, что все жители расположены к нему (между тем в его власти был еще один город, находившийся в этой стране — Бондичи), то, собрав всех бывших там своих приверженцев, он выгнал наших из пределов Арты. Мало этого, он далеко отбросил и от Иоаннин отряд, осаждавший эту крепость. Таким образом, дела римлян стали принимать худой оборот; и что так хорошо было пошло, при помощи царских советов, теперь обратилось в ничто или почти в ничто. Брат императора, севастократор Иоанн и тесть его Константин Торникий, оставив поле сражения, присоединились к императору, находившемуся тогда при Лампсаке. Севастократора Иоанна[206] император пожаловал саном деспота в благодарность за победу и с целью сравнять его с теми, с кем он бился, то есть чтобы с деспотами сражался деспот. Тестя же его Константина Торникия, бывшего великим приммикирием, пожаловал саном севастократора. А родного брата своего Константина из кесарей переименовал в севастократоры. Вновь пожалованные севастократоры отличались один от другого тем, что брат императора носил обувь с золотыми орлами, а Торникий без орлов. Стратигопула Алексея, великого доместика, письмом на его имя пожаловал в кесари, сделав это достоинство наследственным. Так все это происходило.
83. Перезимовав при Лампсаке, по наступлении весны император пошел на Константинополь. Все его желание, вся цель состояла в том, чтобы вырвать Константинополь из рук латинян. Итак, он пошел на Константинополь, впрочем, не потому, чтобы надеялся на свое войско (его войска недостаточно было для осады такого города), а потому что был обманут речами своего двоюродного брата Асела. Он ложно наговорил императору, что живет в стене города, что городские ворота в его полном распоряжении, что ими он может провести в город императорские войска без всякого шума и без сражения. И его речам действительно поверили, потому что, с одной стороны, родственные отношения его к императору заставляли думать, что этот человек говорит правду, с другой — то, что император клятвенно обещал наградить его всевозможными почестями. Он дал эти обещания императору и в свою очередь от него получил за это обещания, в то время как потерпел неудачу в сражении с князем ахайским и вместо больших благ ожидал получить за это большие неприятности. Обнадеженный его словами, как мы сказали, император пошел на Константинополь и расположился лагерем против северного рога города[207] — на месте, называемом Галата, и представлял вид, что ведет осаду укрепления Галаты, а на самом деле тайно сносился с Аселом насчет исполнения его обещаний. Между тем Асел обращал внимание на свою выгоду, а не на правду и потому давал ложные ответы, отговариваясь то тем, то другим. Когда, таким образом, прошло довольно времени, а между тем он ничего не сделал, даже и тогда, как войско в полном вооружении, по его собственному распоряжению, подошло однажды ночью к его жилищу; тогда явно стало, что он солгал. И так как он не имел никакого благовидного извинения в своей лжи, то всю вину сложил на начальника города. Этот последний, говорил он, сообразил, что ключам от городских ворот нехорошо быть у меня, и взял их себе, и потому я на этот счет ничего не могу сделать. Когда, таким образом, император ясно понял обман этого человека, то удалился от города. На дороге приходили к нему трое послов от латинян и просили мира. Император согласился на перемирие, но только на один год, доведя их дела до последней крайности.
207
Αντιπεραν του βορειȣ κερως της πολεως. Григора: «Царь с большими силами отправился во Фракию, имея в виду попытать воинского счастья и в самых предместьях Константинополя. Пробыв под ним довольно долго, он осадил было сперва лежащий на противоположной стороне (κατα την περαιαν это та сторона, которая в настоящее время называется Перой) так называемый замок Галата... (Рим. ист. кн. IV, гл. 1). Самые мелкие подробности касательно взятия Константинополя можно найти у Пахимера в его ист. Мих. и Андр. Пал. кн. 11, гл. 20 и дал.