Он верил в баланс и равновесие систем. Он верил в системы, и в то, что они способны перераспределить имеющуюся или выделить новую энергию, чтобы не выйти из равновесия. Стихийные маги, не такие, как Лин, живущий на границе между безумием и порядком, а такие, как Дримен, знают, сколь ценен и важен баланс системы.
Змей остановился, перестав дышать. Дримен!
Обернувшись, он начал озираться, словно кто-то за ним следил, хоть это и было не так. Он думал, обдумывая невозможность возникшей в его голове теории. Баланс!
Причина, по которой Совет Древних с невиданным рвением пытался пресечь жизнь Стижиана и одновременно жизнь его брата, Дримена, была объяснена и обоснованна. От Вильмута, не видевшего смысла в сокрытии этой информации, они узнали, что первоосновы второй системы, сияние и тень, были рождены с промежутком в семь лет.
Могущество первого из носителей сияния, имя которой было Монтера, нельзя отрицать: оно ошеломляло умы вплоть до основания первого монастыря, после чего она скрылась. И через семь лет после её появления, родился ещё один ребенок, существо, имеющее возможность управлять тенью.
Так и Стижиан, ставший сильнейшим в истории монахом в каких-то тринадцать лет, и его брат, не просто контролирующий тень, но и рождённый с Оримие Интетта, могли стать новыми элементалями этих стихий.
Вторым ребёнком был не Малькольм, а другое существо, чего Совет Древних инквизиторов знать не мог, и они допустили большую ошибку, испугавшись потенциальной силы детей Эйры Клод.
Смех Одераричи стал чуть более нервным. Испугавшись, бутоны росших вдоль дороги цветов закрылись и опустились к земле.
Хоть и сильнейший монах, он пока что не был способен занять место Визы и продолжить учение Храма Северной Звезды. Что до Дримена, его таланту и силе ещё предстояло развиваться.
«Вот чего так боялся Совет», - подумал Ричи, - «они боялись повторения Века Истребления. Как глупо»
Глупо, но это навело змея на интересную мысль. Он подумал, ведь если родился монах, способный превзойти первого из носителей сияния, то может такое быть, что родился наследник носителя первородной тени?
Прежде Ричи не приходилось думать об этом. Он был уверен, что никто не может лишить жизнь саму тень!..
«Это могла сделать только сама Монтера» - почему-то только сейчас он убедился в этом. - «Нет человека, который бы ненавидел Малькольма больше, чем она. И тут дело не только в разноименности элементов, которыми они обладали, здесь причины куда более личные. Именно из-за появления в её жизни Малькольма она возненавидела всё, что связано с тёмной материей. Сумасшедшая идиотка!..»
Последние слова он сказал едва ли не вслух. Как никогда, ему хотелось схватить её за плечи и спросить: понимает ли она, что из-за её стародавней ненависти, ошибки, которую она нарочно совершила, жизни всех существ Ораны находятся под угрозой?
Даже если предположить, что способность Малькольма предавать тени форму действительно может проявиться в ком-то ещё, то нет никаких гарантий, что этот кто-то уже появился на свет. Сам Малькольм родился годами позже возникновения тёмной материи.
- Что же мне делать?..
- Тянуть время. – Услышал Ричи в ответ, а вслед за этим его тонкий слух уловил едва слышное журчание.
Перед его глазами, капли, возникающие в воздухе и появляющиеся из земли, начали собираться в одной точке. Чем больше эта точка становилась, тем шире Ричи распахивал глаза, хоть и был уверен, что его ничем не удивить.
- Море! – Высоко прошипел змей, сделав шаг назад. – Сам Море! – Его ноги сами согнулись в коленях, и он поклонился. – Я не надеялся когда-нибудь увидеть вас снова в этой форме!
- Ты вырос, малыш Ричи. – Голос высокого статного мужчины, чье тело было беловато-синим и прозрачным, а развивающиеся подобное струе воды волосы прикрывали большую часть лица. – И научился льстить мне. Не стоит. Ты теперь равен мне.
- Ну что вы… - Рядом с этим воплощенным духом, змей чувствовал себя ребенком.
- Из перворожденных духов, существующим и свободным остался только я. В твоем теле теплится сила Вэрде, а значит, можешь быть равен ей. Но это пустое. Я здесь чтобы напомнить тебе о моих подопечных.
- Вы о Сайлантах?
- О них, и о прочих ещё существующих племенах.
Ричи с трудом и страхом поднял глаза от ног собеседника до его лица.
- Да, Одераричи, некоторые племена ещё живы. Подвластные мне воды растекаются по краям отсель далёким, и я могу с уверенностью сказать тебе, что западный народ ещё жив.
Змею кольнуло сердце: западный народ?..
- Фламмы ещё существуют, и они обязаны твоему роду больше, чем кто бы то ни было. Разрушительная мощь народа огня даст тебе время найти сердце тоуренов. – Голос перворождённого элементаля звенел, сотрясая разум Ричи своей мощью.
- Но как я могу отправиться к ним и одновременно продолжить поиски? Мои друзья решили противостоять демонам...
Контуры едва заметных губ Моря приняли форму полуулыбки. Его водянистая, похожая на ожившее стекло рука легла змею на плечо.
- Неужели ты забыл, какой силой обладает имя Дива?
- Договоры! – Воскликнул змей, удивившись всплеску эмоций, чего с ним не случалось на протяжении нескольких столетий. – Фламмы подписали договор… - Сбросив с себя лишние чувства словно шкуру, уже спокойно договорил он.
- Именно, малыш Ричи. Найдя договора, живой носитель имени Дива имеет право потребовать помощи от живых племён, подписавшихся под именем Ориты.
Змей согласно кивнул и отвел взгляд в сторону. Что же на самом деле надвигается на земли Ораны, если сам дух моря, отец сотен духов магов воды, не принимавший участие ни в одной из земных войн, решился помочь?
- Найти договора будет не просто. – Прожурчал его голос. – Их никто не видел со дня подписания.
Ричи снова поднял на него глаза и улыбнулся. В его взгляде блеснуло нечто невнятное.
- Как вы думаете, почему их никто не видел?
Лишенный эмоций дух чуть накренил голову в бок:
- Да ты хитрец, Одераричи.
- Ну, я все-таки змея. – Его лицо снова стало едва подвижной маской.
- Теперь ты знаешь, что делать. Думается мне, ты и сам мог бы догадаться, но ты все ещё подвержен страху. Ты провёл слишком много времени рядом с людьми. Отбрось ты их ценности и мешающие тебе эмоции… Ты не показываешь их, но переживаешь. Ты мог бы равняться мне.
- Не уверен, что мне это нужно. – Ричи поднялся и выпрямился во весь рост.
- Как скажешь. – Море медленно начал распадаться на капли, из которых был собран. – Передай своим друзьям: пусть выстраивают свои силы вдоль рек. Даю тебе моё слово: одержимым тенью будет очень непросто перебраться через мои воды.
Змей поклонился, и Море разбился на капли, немедленно ушедшие в землю.
Амельера резко повернула голову на запад. Нахмурившись, она пыталась понять, что же происходит, но не могла внятно объяснить себе этого. Ави, похожая на маленькую девочку, но являющаяся могущественным духом воды, взяла хозяйку за руку и мило улыбнулась. В такие моменты грозный магистр предавалась порыву умиления, видя в этой девочке не грозное оружие, а просто ребенка, которого она безмерно любит.
Магистры выстроились на передовой. За их спинами, спокойные и уже неспособные чему-то удивиться, стояли их ученики и целители. Они ждали.
Вильмут громко кашлял. Растраченная энергия его сосуда восстанавливалась медленнее, чем он ожидал. Никогда прежде ему не приходилось так сильно опустошать свою душу.
- Какова примерная численность населения Южной Полосы? – Спросил он у придворных магов.
- Тысяч четыреста. Это за вычетом Грана.
Тёмный маг хрипло усмехнулся.
- Четыреста тысяч? Будем надеяться, тень не сможет обратить их всех.
- А если сможет?
Линео и Вильмут обменялись взглядами.
- Будем выжигать. – Сказал Визетти. – Нет стихии, которая уничтожает материю лучше, чем огонь. Может тень нам рассеять не удастся, но мы хотя бы сумеем уничтожить тела, в которые она вселяется.
- Я не ручаюсь, что тень не может вести себя как негатив. – Вильмут приподнял вверх руку, и на его плечи упала возникшая из неоткуда чёрная мантия. – Быть может, уничтожение материи не поможет и тень сможет образовывать тела сама. Два года исследований мне многое дали… Нам нужны монахи.