- Чушкан! А ну рога в землю!
Послышался звон стали, вынимаемой из ножен. Благо, нас разделяло порядка десятка шагов и мгновенно около меня они оказаться не могут. Запрыгнув на клячу, я пришпорил ее плоской стороной кинжала так, что заржавшее животное от боли кинулось с места в карьер, едва не выронив седока. Едва мы вырвались на пологий спуск, позади послышался звук копыт и одновременно с этим по лесу пронесся протяжный, утробный гул.
- Пропади все пропадом!
Неустанно подгоняя животинку, я то и дело кидал взгляд назад и отмечал лишь невнятный силуэт скакуна, петляющего по змеистой дороге за нами. И что теперь? Бесславная кончина профессионального каю от рук грязных разбойников?! Ну уж нет!
- Давай, тварь! Скачи, сволочь, коли жизнь дорога!
Но кляча была клячей. Простояв без дела в стойлах у тех, кто лошадью пользуется раз в седмицу, конечно же, скотина не сможет выжать из себя ничего более медленной рыси. Впрочем, точно тоже самое касалось и таппанов преследователей. Снова по лесу прокатился гул рога, указывая, где находится добыча и насколько она сместилась от предыдущего гула. Умные, сволочи! Была не была!
Потянув поводья резко в сторону, я понесся сквозь лес, мгновенно скрывшись из виду преследователей и прервав их стремительность эффектом неожиданности. Вот досада, и хлопушки, что так удачно нас спасала, под рукой нету! Да будет изменять тебе женщина трижды в день, Рекор!
Меж тем движение немного замедлилось и копытное то и дело проваливалось в ухабы и спотыкалось. Постепенно лес становился гуще и я невольно улыбнулся. Оглянувшись еще раз, остановил вспененное животное за пихтами в человеческий рост, а сам принялся скользить по лесу со своей тенью, уходя от погони. Теперь, когда мы нашли столь отрадные сердцу укрытия, добыча и хищник поменялись местами! Можно и поиграть. Но нет, нельзя! Гончая, что с ней? Где она? В очередной раз скрипнув зубами, мы принялись плутать, не заботясь о запутывании следов. Еще слышались отдаленные звуки и голоса, и, судя по далеким-далеким шагам и крикам, Бардо выслал пешую погоню. Что ж, поплутаем!
К вечеру лес стоял на ушах. Даже в самой глухой чаще, если прислушаться, можно было услышать вдалеке шаги и ругань. А может, у меня уже к тому времени разыгралась паранойя и чудилось невесть что. За весь день я преодолел, хорошо, если лигу. Постоянно сверяясь с солнцем и горами, следовали мы на юго-восток. Жмуриков и оглушенных ваш покорный слуга за собой не оставлял, предоставляя обходить наше укрытие ничего не подозревающим разбойникам, которым к концу дня явно наскучило бегать за иллюзорной двоицей по всему Верлорену. На моих глазах даже произошел нешуточный спор подчиненного с каким-то командиром:
- ...Да черта лысого я еще смену буду лохматить кусты! И так ночью на огоньке чалился!
- Ласты в крабы, метлу в задницу и садись на колеса! Думаешь, мне хочется кантоваться тут!? Приказ Бардо! У нас и так натыра седмицу не было! Давай-давай, канай отсюда!..
Дослушав разговор, я снова углубился в лес дальше от дороги, близ которой то и дело располагались лагеря разбойников. Да сколько же их тут? Сотни? Чем же кормятся работники ножа и топора, если, как они говорят, натыра давно не было? Занятый размышлениями, сидя на дереве, я не сразу заметил неладное. Что-то шумело. Кто-то бежал в мою сторону. Подавшись вперед, я вглядывался во тьму, пытаясь выследить человеческий силуэт, но... То были шаги не человека. Еще с десяток ударов сердца я прислушивался, как вдруг замер. Спустившись на землю, а точнее просто кубарем упав на траву, ноги понесли хозяина в чащу. Откуда у этих гадов собаки!? Лай, оповестивший преследователей о добыче, разносился по лесу, с каждым мгновением догоняя мои пятки. На всей скорости врываясь в колючий кустарник, мы неоднократно спотыкались, но после уверенного переката снова неслись по лесу. Собственная тень шептала об опасности со всех сторон и обещала отвести взгляды врагов, но запахи ты скрывать не умеешь, сестра! Ветки хлестали по лбу, лицу, глазам, шее, но мы не обращали на такие мелочи внимания, ибо лай настегал с невероятной скоростью. Благо, ни по бокам ни спереди сестра никого не чувствовала.
Вдруг, в очередной раз перекатываясь через поваленное буреломом дерево, икроножную мышцу прожгла неистовая боль. Вскрикнув сквозь зубы я повалился на землю, а тварь уже прыгнула на мою грудь в попытке вцепиться в горло. Когти полосовали грудь, разрывая плоть и смешивая с грязью. Но от неминуемой гибели мне удалось предплечьем отдалить пасть и поразить кинжалом горло. Брызнула кровь, заливая мою грудь и лицо, но я не останавливался, раз за разом вгоняя сталь в шею врага.
- Сдохни, тварь!!!
Проскрежетав сквозь зубы, я откинул в сторону тело и бросился бежать. Боль резанула по ноге, в голове стучала наковальня, но я бежал, умом понимая, что далеко мне не уйти. Самая быстрая и ловкая тварь обогнала всех на несколько десятков саженей и поплатилась, вступив в бой с загнанной крысой. Борясь за жизнь крыса перегрызла горло обидчика и, спрятавшись за деревьями, принялась поджидать остальных. Пот застилал лицо, смешиваясь со своей и чужой кровью. А короткая передышка словно стала краюхой хлеба оголодавшему чужеземцу. Следующую тварь крыса встретила уколом в живот, когда та кинулась на жертву. Заскулив, собака немного отпрянула назад, а крыса кинулась жадным берсерком на ослабшего охотника, вмиг покончив с его страданиями. С третьей гадиной крыса обнажила клыки и ринулась первой, получив несколько укусов сама.
- Стоять! Он здесь!
В уши вдруг впилась речь, заставляя проснуться человека и кинуться убегать дальше. Боль в раненых конечностях отзывалась резко, а ноги начинали неметь. Оглядываясь на звуки, тело само перепрыгивало через буреломы, петляло меж деревьев, путало следы, но...
- Агх!!!
Вылетевший из-за кустов бандит рубанул наотмашь мечом, пытаясь отсечь голову, но выдох от удара выдал его раньше. На рефлексах откинув голову назад, тело прогнулось в пояснице и коленях, пробороздив на последних по земле. Лезвие прошло в одном персте от подбородка, а мой стилет нашел самый правильный путь к сердцу мужчины - через его желудок. Не обращая внимание на жмурика, бросился дальше, отмечая, что меня окружают. С двух сторон и сзади была слышна ругань и топот многих пар ног и лишь спереди путь был свободен. Выругавшись на неблагодарную природу, я помчался вниз по склону, надеясь не переломать ноги. Спустя пару ударов сердца в такую прекрасную мишень сзади полетели стрелы, впиваясь в деревья. Пришлось зигзагами уходить от стрел, на мгновение скрываясь за деревьями на крутом склоне. Но долго так продолжаться не могло. Нога неудачно скользнула на ветке, поросшей мхом и я покатился вниз, только чудом избежав деревьев, острых камней, булыжников и переломов. Ударившись о землю, вскочил и с кружащейся головой попытался побежать, но сразу же споткнулся о корень дерева и снова пропахал носом землю. Однако корень стал моим спасителем, так как в место, где я был только что, впилось несколько стрел. Передышка позволила голове прийти в порядок, а перед глазами уже расплывалось не так сильно. Оттолкнувшись руками, я с низкого старта влетел в кусты, в очередной раз поцарапав предплечья. Еще несколько ударов сердца преследователи пускали стрелы вслепую, а парочка даже просвистала у моего уха, из-за чего голова вжалась в плечи. Потеряв счет времени, ватные ноги несли хозяина, самостоятельно перепрыгивая курганы, упавшие деревья и булыжники. От потери крови скорость снизилась, сознание мутилось и мне приходилось с силой фокусировать взгляд, постоянно потирая глаза. Но долго находиться в таком состоянии было невозможно. Сина на мгновение скользнула бледным язычком по недругу справа и мир тотчас померк.
Испугавшись внезапному появлению добычи, здоровый детина не успел выхватить меч и четко заехал с левой в челюсть. Удар оказался не серьезным, но у парня подкосились колени и тот влетел в кустарник, словно снесенный тараном. Ошарашенным взглядом мужик какое-то время смотрел на кусты, за которыми скрылось тело парня, а потом пришел в себя и заорал: