Изредка мелькая на фоне яркой луны, перебегая от одного угла дома к другому, я довольно долгое время преследовал полковника, покидающего военную часть. Одетый в темный плащ, мужчина оглянулся лишь пару раз, словно чувствовал голодного хищника, выслеживающего свою жертву в сумерках, а я тем временем нашарил кинжал на левом бедре одноименной рукой и бесшумно вытащил оружие воришки. И, уличив удобный момент, молниеносно оказался у широкой спины военного, познакомив его довольно мощную шею с узеньким стилетом. Однако полковник оказался не из робких и хоть и упал на одно колено, но успел схватить меня за руку, что-то булькая с пораженным горлом. Не теряя времени, наношу еще один, последний, смертельный выпад и разрубленная артерия оросила кровью темную подворотню под обмякшим телом предателя. Воровато оглядевшись с абсолютным хладнокровием на лице, вытер стилет о плащ трупа и улыбнулся, когда похлопал по новехонькому увесистому мешочку золота на поясе. Но долго радоваться не стоит, надо приступать к заключительному и самому важному этапу Заказа. Достав две монетки, аккуратно кладу оных на закрытые веки мужчины, инсценируя "обряд" того самого воришки, обожавшего оставлять подобные следы.
Еще раз оббежав взглядом пустырь, скользнул в ближайшую подворотню, преодолел парочку улиц и, наконец, избавился от кинжала, кинув тот в сточную канаву. Свернув в очередную подворотню, мое тело вжалось в стену, и прислушавшись, я мельком выглянул из-за угла с бешено колотящимся сердцем. Несмотря на отсутствие видимых причин для моих волнений, я непроизвольно сглотнул, остервенело бегая глазами вокруг, даже не замечая, как хрустит шея, когда я в очередной раз резко поворачивал ее в противоположную сторону, долго всматриваясь в любую мало-мальски подозрительную тень. Сглотнув еще раз, я неожиданно почувствовал дрожащие пальцы, сжимавшие до боли рукоятки кинжалов. Сердце все грохотало в груди, и, казалось, что именно оно выдавало меня в кромешной тьме, а дышать я начал через нос, что стало последней каплей и ноги, словно сами собой, кинулись прочь, во тьму, петляя еще долгое время, путая следы неизвестной напасти. А через какое-то время паранойя исчезла, но я все так же обеспокоенно какое-то время всматривался в звездное небо, поверх крыш домов, откуда и ощущал странную тревогу. Вокруг стояла тишина, казалось, можно даже услышать двигавшуюся по сосудам кровь. Но студеная, неизвестно откуда взявшаяся в проулке заверть словно разбудила нас, а ее холодное дыхание, которое морозило кости, не предвещало нам ничего отрадного...
Столь яркий насыщенный мир, в который с блаженством погрузилось мое тело после трудного рабочего дня, никак не хотел расставаться со мной, да и, что греха таить, меня тоже совершенно не радовала мысль о пробуждении... Но нас никто не спрашивал. Втертые с кровью за много лет обучения привычки сработали на славу, и едва первые лучи Солнца лизнули продрогшую с ночи землю, мои не выспавшиеся глаза распахнулись, словно и не было только что столь прекрасного сна. Ало-золотистые пылинки в моей комнате отчетливо виднелись на фоне утренней зорьки, что не прибавляло хорошего настроения. С уборкой мы были на вы, а значит придется либо снова договариваться с девчонками, либо мозолить руки шваброй... Разочарованно вздохнув, я-таки с кряхтением поднялся с кровати. Ото сна не осталось и следа, мы были бодры и готовы ко всему. Покосившись на пару новеньких мешочков с желтым металлом, уголки губ сами собой приподнялись и ваш покорный слуга довольно быстро оделся, оставив все оружие в своей 329 одноместной комнате на третьем этаже и закрыл за собой дверь. Едва ноги мои ступили за порог, звуки проснувшейся общаги впились острым стилетом в еще не готовые к таким нагрузкам уши и я поморщился. Поправив капюшон, который нельзя было одевать на административных, то есть, втором и первом этажах, я довольно быстро преодолел лестницу и уже взял точный курс на кабинет Отдела Кадров. Если внешне я выглядел более-менее собран, то, признаться, сердце немного пошаливало, как и всегда перед очередным заданием. И тут, как назло, я вовремя не заметил проходившего мимо офицера и запоздало вытянулся в струнку перед ним.
- Здравия желаю, товарищ...
- Вольно, - махнуло начальство, даже не дослушав нас до конца.
Облегченно вздохнув, это, как ни странно, прибавило мне уверенности и сейчас я уже переступал порог кабинета, предварительно постучав.
- Разрешите войти?..
Тут же в нос врезался запах пергамента, чернил, новых переплетов фолиантов и пожухлых свитков. И, как и всегда занятая, из-за горы книг на мгновение вынырнуло лицо женщины. Вот Саггот меня задери, постоянно забываю ее имя!
- Рядовой Каруш?
Я кивнул, запоздало ответив по уставу старшему по званию:
- Я!
Но тут же личико восемнадцатилетней девушки с десятилетним стажем утонуло в рукописях, а чернильный палец указал на небольшой письменный столик у двери:
- Взял Заказ и шагом марш!
- Есть!
Схватив свиток, я зачем-то козырнул и выпорхнул из кабинета, словно испуганный, оставшись стоять перед закрытой дверью с недоуменной рожей. Все-таки, начальство - это страшно...
Глянув, наконец, на синюю пломбу свитка, я скривил бровь, честно-честно пытаясь припомнить из теоритического курса, что же означает этот цвет... Все эти два яра мне вручали однотипные бледно-серые Заказы, но, хоть убейте, не помним мы, что сие значит. Вздохнув, нашел свитку место за пазухой и поторопился в комнату. На третьем этаже за такое короткое время прибавилось народу, но ранним утром обычно встречается мелочь пузатая, до 14 лет, пока что не понимающая, что от нее хотят. Ну а когда им стукнет 14-19, тут по усмотрению преподавателей и Тиэсая с заместителями, будущий Брат должен пройти обряд посвящения. Несколько Тактиков придумывают головоломку, и в конце всегда одно и тоже - очищение души. Следует упомянуть, необходим довольно пытливый ум, чтобы разгадать все загадки этих Тактиков... Я, к примеру, сдал последним, и то, едва ли не случайно. Наверняка мне подсунули самую сложную головоломку!.. Хотя, наиболее вероятно, все из-за того, что я предпочитаю действовать не думая, наобум. С раннего возраста пузатикам преподают строение тела и другие отвратные предметы, чтобы медленно, по крупинкам, избавить от отвращения к убийствам, трупам и другой пакости. Так, на курсах выживания в диких условиях, когда нас десять и более лет подряд оставляют с одним ножом в диких местах на седмицу четыре раза в яр, чтобы выжить, мы обязаны стать хладнокровными и каким-то образом добывать еду. Так что отвращение от убийства человека в обряде посвящения не испытывает никто в силу хладнокровия и простой привычки, выработанной с годами.
Как я уже сказал, по утрам в коридорах встречаются либо детишки, либо эхо твоих одиноких шагов, а Братья или отсыпаются с разведок и заданий, или практикуются на улицах города. Иногда попадаются, конечно, редкие "прохожие", однако даже издалека можно понять, что это Тени, так как они настолько привыкли ходить бесшумно, что даже в повседневной жизни ходят не так, как остальные, а что уж говорить об их безупречных перетекающих движениях!
Невольно позавидовав и мельком оглянувшись на плавно перемещающуюся темноволосую девушку, я свернул за угол, чуть не встретившись носом с другим членом Гильдии. Разойдясь миром с Братом, я заторопился в комнату, закрыл дверь на щеколду и свиток за пазухой сам лег в мою ладонь. Зевнув так, что чуть не заработал вывих суставов, я развернул послание, быстро пробежал по строкам и недоуменно, уже в который раз за утро, поднял бровь.