— То есть я точно смогу летать? — не веря Ливендоду, спросил Бессвет.
Скелет в чёрном доспехе равнодушно пожал плечами.
— Увидим через несколько дней, — ответил он безразличным тоном. — Твоя задача сейчас — не раскрывать крылья и вообще поменьше шевелить ими. Если не сможешь — погружу тебя в пограничный сон дней этак на пять.
— Нет-нет, я смогу, — испугался Бессвет, тараща совиные глаза. — Я смогу.
Ливендод встал и двинулся к двери.
— Спасибо, — сказал ему оперённный.
Но лич не ответил.
Часть1. Глава 7. Бой на кладбище
…Пошатывающийся от слабости, раненый Омегыч материализовался в домишке Теренция. Шаря на полках, он уронил пару склянок, пока нашёл то, что ему необходимо. Бодрящее зелье придало ему сил, и маг кое-как сумел перевязать рану от ножа на правом боку. Рухнув на кровать, он закричал зло и отрывисто:
— Я не виноват, что проглотил исчезающий камень! Я же не знал!
Разумеется, никому до этого не было дела: никто его не слышал.
…Омегыча доконала неумелая магия — в своё время он бросил учиться волшебству, чтобы обратиться к мрачной эстетике смерти и искусству некромантии. Он и огненную магию забросил, хоть и был последним в роду: не влекло его семейное дело. В конце концов его подвели прорехи в знании зельеварения. И, разумеется, желание сделаться невидимкой. Увы, ему не повезло: для выполнения пожелания необходимо было держать исчезающий камень во рту, произнося заклинание, а потом выплюнуть его. А он проглотил.
И всё бы ещё могло закончиться вполне мирно, если бы не жрецы в святилище, где хранилось это сокровище — в шкатулке, не дававшей ему перенестись в другое место. Разозлённые потерей камня жрецы принялись гоняться за Омегычем. Тот, конечно, время от времени успевал исчезнуть, зная, что, если его убьют, то он уж не развоплотится. Догадывались об этом и жрецы, подсылавшие к нему убийцу за убийцей.
Как выяснилось, исчезающий камень никак не мог покинуть тело мага: он немало постарался, накладывая на себя различные чары, отчего камень вынужденно оставался внутри. То есть Омегыч стал хранить сокровище не хуже шкатулки — с той лишь разницей, что обрёл сомнительную возможность развеиваться в одном месте и появляться в другом. Правда, не всегда совершая это достаточно вовремя.
В очередной раз убийца сумел ранить его. И, хуже всего, напал он на Омегыча совсем недалеко от дома Матери Некромантов. А допустить, чтобы наёмник навредил ей или её семье, маг никак не мог!
Он лежал, стиснув зубы, и думал, куда ему теперь деваться. На этот раз убийца из храма оказался опытным и ловким, да ещё снабжённым кучей артефактов, позволяющих вести слежку. В домик Теренция Омегыч зашёл только для того, чтобы выпить зелье да пошарить в кухне в поисках съестного.
Но — шаги снаружи. Еле слышные, по траве кладбищенских заросших дорожек. Едва различимый слухом шорох. Омегыч схватился за шершавую стену дома, с трудом поднялся на ноги. Тонизирующее зелье придало сил, но что толку, если рана ещё не зажила? И на всякий случай надо нейтрализовать чарами возможные яды…
Подавив стон, Омегыч вышел в маленькую кухоньку и через дверь кладовки выбрался к лесу. Снова придётся удирать. И, видимо, он уже не вернётся сюда и в дом-на-семи-ветрах, к яблочным пирогам и кофе, к спокойному взгляду серых глаз Матери и к неуёмной энергии Теренция. Не вернётся к этой странной, но дружной семье.
Лесная тропа шла круто вверх, и, если обернуться — всё будет как на ладони.
Он обернулся. И увидел, что убийца встал на крыльце, чтобы войти в дом. А от перекрёстка к кладбищу радостно бежала Бертина. Пятнадцатилетняя девочка, родная дочь Матери Некромантов. Видно, спешила к брату с каким-то неотложным делом… И странное дело — словно земля подрагивала в такт её лёгким весёлым шагам. Или ему так показалось?
Представив, как убийца ловит девочку и выпытывает из неё, где он, Омегыч, теперь может быть, маг поморщился и изо всех сил пожелал развеяться, исчезнуть, пропасть отсюда, с лесной тропинки.
Омегыч развеялся в воздухе по собственной воле, и тут же появился в начале кладбища, там, где сейчас Бертина. Схватил за плечи, зажал рот, отчаянно зашептал:
— Быстро беги назад, к дому. Не оглядывайся. Будет шумно… Поняла? Кивни.
Бертина кивнула, но затем, едва Омегыч слегка расслабился, изо всех сил лягнула его по голени — что было безумно больно. И добавила локтем в живот, попав рядом с раной, кое-как перевязанной и пульсирующей от боли. Маг не сдержался — заорал, но тут уж всё-таки догадался, что пора отпускать девчонку. Она просто не узнала его, потому и дерётся!