— Как глупо… нападать на некроманта и огненного мага, — пробормотала она. — Сейчас подумаем, кто мог бы помочь…
Она сняла передник и повесила на спинку стула. Взяла Бертину за руку, словно маленькую, и отвела к умывальнику. И пока та умывалась, отправилась к Теренцию, чтобы узнать — где мог скрываться его закадычный друг. Кто, как не он, мог знать это?
— Кажется, он рассказывал мне об исчезающем камне, который заставляет его переноситься с места на место, — сказал Гоша с подоконника. — Ещё он, когда спал, кричал что-то про Свободных, про жрецов из храма Вечно Недовольных Богов и преследовании.
— Я ничего такого не слышал, — признался Ванильный Некромант.
— Потому что ты спишь как убитый, — проворчал Гоша, — а я лишь слегка впадаю в забытье.
— Погоди-ка, — откуда-то сверху, словно с потолка, раздался голос Первого Некроманта. — Ты сказал — храм Вечно Недовольных Богов? Так это же у самой границы Треагарда, в паре дней пути отсюда… ну, может, чуть дальше.
— Да? — череп призадумался. — Нууу, может быть. Я так далеко никогда не ходил… когда был живым.
— У них там, в храме, жрецы точно держат какой-то камень, — подтвердил Первый. — С его помощью делают Исчезающих гномов — ратипуплангов.
— Гномов? — удивилась Мать.
— Ну да. Свободные — это такие низкорослые существа, сами себя они, конечно, гномами не называют… Так вот у них есть ратипупланги, которые умеют исчезать и появляться. Как наш Омегыч! Они произносят заклинание, держа исчезающий камень во рту! Кстати, есть поверье, что пойманный ратипупланг обязан исполнить три твоих желания!
— Хочешь сказать, что за ним охотятся как за этим попурат… рупопат… — Теренций понял, что сложное незнакомое слово никак не хочет оставаться у него в голове.
— Ратипуплангом? Увы, нет, — Первый сгустился в комнате чёрным дымом, но так и не воплотился в человека. Ему нравилось бесплотным сгустком перебираться из комнаты в комнату по всему дому! — Похоже, что на этот раз они сами его ловят. Но Свободные — мелкие, смуглые, куда им ловить такого, как Омегыч? Вот они, видимо, и используют каких-то наёмников вроде того, который напал на него и Бертину!
— И что же дальше? — встревожилась Мать. — Получается, человек где-то в нашем лесу, раненый, может быть даже — умирающий, и мы не можем его отыскать!
— Я думаю, надо навестить их святилище и порасспрашивать их про этот самый исчезающий камень. Как его извлечь и куда он мог зашвырнуть Омегыча. И вообще, как наёмники находят парня? Может быть, Свободные подскажут?
— Ну да, подскажут они, — буркнул огорчённо Теренций. — Они же небось подумают, что мы себе этот их камень заберём!
— Убедить их — уже наша забота, — ласково и задумчиво сказала Мать Некромантов.
Она уже думала, кто же из детей сумеет быстренько найти этих странных жрецов и узнать у них всё необходимое.
— А какие у них боги? — спросила она у мужа
Первый Некромант ответил не сразу. Но ответил:
— Боги у них самые обыкновенные — выглядят как люди, только они давно уже не являются своим жрецам. Но вот среди их демонов или чудовищ есть кто-то огромный, чёрный и крылатый. Я ещё подумал — ну вылитый Бессвет по описанию. Я однажды был в их храмовой библиотеке, — Первый Некромант хмыкнул. — На картинке в книге демон вполне похож на человека-ворону.
— Да, но Бессвет небось пока и с кровати встать не может! — вздохнул Теренций.
Он уже десять раз раскаялся в том, что устроил этот проклятый полёт! Настал одиннадцатый — и он был, наверное, всего хуже. Ведь тут, получается, страдал не он сам, страдал раненый Бессвет и впридачу — неизвестно где скрывающийся Омегыч…
В святилище Свободных на закате дня Бескрайних Крыльев собирались старшие и младшие жрецы. Прихожане храма поднимались по многочисленным ступенькам, одетые в праздничные наряды, и каждый зажигал фитилёк в одной из маленьких плошек на бесконечно длинной лестнице.
Под звуки бубнов в пылающем небе и в самом деле внезапно появились крылья: сотни и сотни пар чёрных крыльев. Грачи, галки, вороны летели огромной стаей. И, что самое страшное, птицы молчали.
Они сбились в чёрный ковёр, посреди которого неподвижно стояла женщина в мантии из белых, чёрных и серых перьев. Мантия ниспадала до пят, билась за спиной, и лёгкие пёрышки из неё, слетая с неба, падали на головы прихожан, словно снег. Лицо женщины, покрытое красной краской, было очень сурово.
Это летела Анда, но не та, которую все знали, как заботливую старшую сестру, это была, если так можно выразиться, тёмная сторона Анды.