— Мы нашли ее.
— Где?
— Заброшенный карьер на окраине Тавера.
— Вот как. — Мужчина откинулся на стуле. — И почему же искать стали там?
— Часть песчаной стены обвалилась после дождя, под ней я увидел старую кладку, — неохотно ответил Тэо. — Тонкие обожженные кирпичи. Обычно в таких местах попадаются интересные вещи.
— В наблюдательности тебе не откажешь, артист. — Господин Эрбет подвинул статуэтку к себе. — Обожаю редкие предметы ушедших эпох. Теперь ты понимаешь, насколько я зол из-за вашего воровства?
— Разве земля принадлежит вам, милорд? — быстро спросил Хенрин.
— Карьер находится в городской черте. А все, что есть в Тавере, принадлежит моему отцу, а значит, и мне. Мы хозяева этого города. И взяв что-то, пускай оно и пролежало в земле тысячу лет, вы взяли у нас.
Фокусник вздохнул и, понимая, что проще отдать проклятую находку, чем лечить сломанные ребра и ноги, смиренно произнес:
— В таком случае я и мой товарищ приносим свои извинения за это недопонимание. Мы не хотели оскорбить вас. И просим принять статуэтку в качестве дара.
— О, это очень любезной с твоей стороны, — с нехорошей усмешкой протянул господин Эрбет. — Подарить мне то, что и без того принадлежит мне.
— Чего вы хотите, милорд? — хмурясь, спросил Тэо. — Компенсации?
— Вот! — обрадовался благородный. — Вот что я хотел услышать! Ты сообразительный малый, циркач. Компенсация. Это хоть как-то исправит ситуацию, из-за которой я по вашей милости пропустил чудесную пьянку. И получу я ее… вот прямо сейчас.
Он указал пальцем на Хенрина.
Тэо пропустил удар, вздрогнул, когда на его щеку попали горячие капли крови, а затем, взревев, попытался вскочить. Но не тут-то было. Сразу двое слуг, тяжелых, массивных, словно медведи, повисли у него на плечах, прижали к табурету, зафиксировали руки.
Акробат боролся, напрягая мышцы, одновременно с обоими, каждый из которых был тяжелее его, справиться не смог. Ему оставалось лишь рычать от ярости и отчаяния, точно загнанному в ловушку зверю, видя мерзкую ухмылочку благородного ублюдка, сидевшего напротив.
Он сражался до тех пор, пока кровавая пелена не растеклась перед глазами и стало понятно, что сопротивляться не имеет смысла.
Наконец его отпустили, но он чувствовал, мордовороты стоят за спиной, намереваясь вновь скрутить, если он позволит себе хоть один резкий жест.
— Может, вина? — участливо поинтересовался господин Эрбет. — А то ты как-то побледнел.
— Благодарю, — хрипло произнес Тэо, чтобы потянуть время.
Хлопнула пробка, лысый слуга сперва налил хозяину, затем пленнику. Тэо смотрел, как темная алая жидкость льется в бокал. Уж чего-чего, а пить ему сейчас совершенно не хотелось.
Страшный удар шипастой дубинки проломил череп Хенрину, и теперь фокусник, навалившись на стол, заливал его кровью. Лужа из-под головы мертвого растекалась все больше, уже коснувшись основания статуэтки.
Господин Эрбет пригубил напиток, вытер уголки губ платком, небрежным жестом указал на труп:
— Он явно думал, что я расстанусь с вами просто так. А все совсем непросто, артист. Отпускать людей, которые украли у тебя, — проявление слабости. А человек моего положения не может себе позволить быть слабым. Сразу теряешь уважение.
— Тогда почему вы не убьете меня?
— А ты так спешишь на ту сторону? — поднял тот едва видимые брови и, не дождавшись ответа, победно улыбнулся. — Так я и думал. Знаю такую породу людей, как ты. По глазам видно, что хочешь жить.
Он подвинул статуэтку к себе, не обращая внимания на кровавый след, оставшийся на столе. Протянул руку, в которую слуга вложил сверток, развернул его, и Тэо увидел, что это голова, отлитая из того же металла, что и его находка.
— Я обнаружил ее в том же карьере. Больше десяти лет назад. — Эрбет осторожно пристроил свою часть сокровища к шее, раздался глухой стук, словно камень ударился о камень.
— Хм… — Прищурившись, благородный господин осмотрел восстановленную статуэтку. — Удивительно. Даже трещины не осталось. Держится, словно ее заново отлили.
Он попытался разъединить собранное, напряг руки, но у него ничего не получилось.
Тэо впервые видел Арилу такой. Он привык, что лицо девушки всегда скрыто полумаской. Здесь же она приветливо улыбалась, словно встретила старого друга, и акробат невольно отметил, насколько красивой ее делает улыбка. Ради такой, пожалуй, можно было пробежать над пропастью, уничтожить Грим-ар-дэн, северный оплот шауттов, а затем развязать Войну Гнева.