А в это время малыш стянул с руки Тимотео массивный серебряный перстень, инкрустированный большим камнем голубого цвета. Внутри камня можно разглядеть некое подобие герба, но я не уверена.
Когда Нана ушла на задний двор, снять высохшую одежду, Тсунаёши услышал лай той самой собаки. В тот момент, когда Тсуна перепугался за мать, кольцо в его ручках загорелось. И это было то же самое пламя, что не давало мне покинуть клетку. Какого черта тут происходит?!
Емитсу и Тимотео переглянулись с таким видом, что я поняла: эти двое явно знают ответ на мой вопрос.
Я не успела разозлиться на них, как Тимотео сделал быстрое движение рукой, прикоснувшись средним и указательным пальцем ко лбу Тсуны. Короткий всплеск знакомого оранжевого пламени и... все в который раз летит к черту.
Резко пропали все эмоции Тсунаёши. Сердце пропустило удар.
"Я его не чувствую..." - прошептала я, чувствуя, как страх за себя, за Тсуну, накатывает волнами. Появилось знание, что если погибнет мальчик, то исчезну и я.
Подхваченная волной паники, я носилась по клетке, ища хоть одну жалкую лазейку. Пламя, охватившее прутья, начало гореть ярче и ярче, сжигая, практически уничтожая клетку, вместе со всем, что находится внутри. И это за считанные секунды.
Страх сковал мышцы, руки и ноги занялись дрожью. Жар, уже опаляющий кожу, отрезвил. Сжав посильнее зубы, закрыв что есть мочи глаза и защищая лицо руками, я бросилась в самое пекло, ломая своим телом истончившиеся прутья столь ненавистной мне клетки. Адское пламя обжигало мне лицо, руки и тело, приносило нестерпимую боль, но я не останавливалась, чётко осознавая, что не имею права погибать здесь.
Ещё шаг и огненная клетка остаётся позади. Мгновение - и она с оглушительным грохотом взрывается яркой вспышкой света. Ослеплённую, обгоревшую, меня подхватывает взрывной волной и ударяет обо что-то твёрдое.
Последней мыслью было: "Этому старику ни за что нельзя доверять".
Глава 3
Холодные капли падали на моё лицо. Вокруг была тишина, нарушаемая едва слышными всхлипами. С большим трудом разлепив отяжелевшие веки, я увидела плачущего Тсунаёши, склонившегося надо мной.
- Тсу… на… — с трудом проговорила я. Мальчик резко перестал плакать и шокировано посмотрел на меня.
- С тобой все хорошо? — взволнованно спросил ребёнок. Вот глупый! Он не знает меня, не знает где он, но, тем не менее, волнуется в первую очередь за других… Я вздохнула, приподнимаясь на локтях, отмечая, что стала намного меньше ростом. Да и моё тонкоматериальное тело стало каким-то… детским? Что, черт возьми, произошло?
От панических мыслей меня отвлёк Тсуна, слегка дёрнув меня за прядь моих волос, тем самым привлекая к себе внимание.
- Да, я в порядке… Вроде, — ответила я, на заданный до этого вопрос, с неудовольствием осознавая, что мой голос принадлежит не взрослой девушке, а скорее маленькому ребёнку. «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Всё любопытственнее и любопытственнее! Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!» Эта цитата из Алисы в Стране Чудес очень ясно описывала моё состояние.
Савада-младший снова привлёк моё внимание, на этот раз помахав своей ручкой перед моим лицом.
- Что, прости? — глупо переспросила я, понимая, что мальчик задал мне какой-то вопрос.
- Как тебя зовут? — терпеливо повторил ребёнок.
- Ли… Рина, — начала я, но поправилась, вспомнив тонкости японского языка.
- А я вот Тсунаёши, — улыбнулся мальчуган. — Будем дружить?
- Ээээ… Да, конечно, — несколько удивлённо сказала я. Ох, отвыкла же я от детской непосредственности! Хотя если вспомнить, что я сейчас скорее всего выгляжу как ребёнок, то все становится на свои места. Дети же чистые и искренние. Это очень даже мило. И глядя на радостного Тсунаёши я ничуть не жалела о своих словах.
- Рина-чан, а ты знаешь, где мы? — Тсуна склонил голову набок, как он всегда делал, когда внимательно слушал кого-то. Я же лихорадочно начала придумывать объяснение.
- Ну… мы с тобой сейчас находимся в особом месте… — начала я, не зная, что лучше будет сказать ребёнку. Врать само собой не хотелось.
- Я понял!!! — вдруг воскликнул Тсуна. — Это волшебное королевство, а ты живёшь здесь! Только… почему тут так темно?
- Ты очень догадливый, Тсунаёши, — я улыбнулась, мысленно восхваляя Нану, которая любит на ночь читать сыну сказки.