На тренировочной площадке я открыла для себя новый вид извращений — бег по пересечённой местности с автоматом наперевес. Классические утяжелители для слабаков! По сравнению с тем, как меня в университете физрук заставлял приседать со штангой в половину моего веса — вообще пустяк.
Бегала я до тех пор, пока не начали болеть мышцы на ногах. Перенапрягать их я побоялась, поэтому решила сменить деятельность и отправилась стрелять. Но и этим я долго не занималась. Какое-то странное предчувствие не давало мне покоя. Конечно, грозила не смертельная опасность, но что-то, что явно могло знатно подпортить жизнь. Раздражает.
Прежде чем возвращаться в особняк, я наполнила запасные рожки патронами и перевела оружие на режим автоматической стрельбы.
Отвратительные предчувствия не давали мне нормально потренироваться и не дали даже отдохнуть. Воздух в комнате казался спёртым и даже открытое настежь окно не помогало. Появилась идея отправиться на прогулочную площадку, расположенную на крыше на уровне четвёртого этажа. Так что я повесила автомат на плечо и не спеша отправилась наверх.
Мой путь лежал через коридор, где располагался кабинет босса и зал для совещаний. Сразу удивило, что патрульных не было. Какого чёрта? Ни босса, ни капо в особняке не было, а значит на третьем этаже должна быть усиленная охрана. Не нравится мне это.
Я сняла автомат с предохранителя и начала медленно идти вглубь коридора. Благодаря мягким мокасинам я двигалась почти бесшумно, держа оружие наготове. Изо всех сил прислушиваясь, я пыталась понять голос своей интуиции.
Из приоткрытой двери кабинеты босса было видно слабое свечение и доносился стук клавиатуры. Сердце бешено застучало, отдаваясь в ушах. Рядом не было никого, к кому бы можно было обратиться за помощью, а уходить я не имела права. Так что я медленно выдохнула и пинком распахнула дверь, сразу нащупывая выключатель и включая верхний свет.
Знакомый до боли парень отскочил от стола синьора Занзаса к окну.
— Стефано? — не смотря на удивление, я взяла бармена на прицел.
— Катарина! Решила прогуляться? — парень немного нервно рассмеялся и двинулся обратно к столу.
— А ну стоять! — грозно прикрикнула я. — Тебе запрещено тут находиться!
— Да ладно тебе, милая! Давай сделаем вид, что мы друг друга не видели, — сказал Стефан, обворожительно улыбнувшись.
— Сначала ты мне расскажешь, что ты тут забыл, а потом я подумаю над твоим предложением, — я улыбнулась в ответ. Конечно я блефовала, отчаянно надеясь, что мимо пройдёт кто-нибудь из патрульных.
— Детка, ты как никто другой должна меня понять. Вонгола готова хорошо заплатить за компромат на Варию. Ты не представляешь, насколько они не хотят, чтобы Занзас стал боссом. А я достану эти данные и смогу сразу стать солдатом Вонголы. Ты можешь себе это представить? — с каждым словом Стефано всё больше напоминал безумца. — Помоги мне, и мы вдвоём станем частью Вонголы. Будем жить без постоянных приказов с верхушки, в своё удовольствие. Решайся, красавица!
— Стефано, ты обратился не по адресу, — я покачала головой, не сводя с бармена взгляд. — Вонгола спит и видит, как избавится от меня. Уйти с тобой для меня означает умереть.
— Значит, ты умрёшь в любом случае, — парень грустно усмехнулся и внезапно достал из-за пазухи пистолет. — Мне жаль, красавица…
Тишину кабинета прорезал оглушающий выстрел.
Глава 30
— Ай! Больно! — пискнула я, когда врач запустил пинцет в рану на предплечье, пытаясь достать застрявшую в мышце пулю.
— Я же наркоз вколол, ты не должна ничего чувствовать, — огрызнулся медик.
— А я говорила, что слабая анестезия на меня не действует, — огрызнулась я в ответ. — Надо было меня слушать!
— Наглеет на глазах, — засмеялся синьор Бельфегор. Есть немного. Но меня оправдывает то, что пулю доставал не обычный врач, а солдат из отряда Луссурии, Витторио, который не принял мои слова всерьёз.
— Да вколи ты ей нормальную анестезию, не мучай девочку! — воскликнул с инвалидного кресла Луссурия, который узнав, что меня ранили, примчался с больницы, несмотря на запрет врачей.
Когда Стефано достал пистолет, он замялся на доли секунды. Я успела выстрелить первой. Попала в руку, из-за чего бармен не смог меня убить — я укрепила тело с помощью пламени, поэтому пуля не прошла навылет, а благополучно застряла в предплечье. Осознание того, что меня ранили, пришло далеко не сразу. Адреналин, бушевавший в крови, не давал боли затуманить мой мозг.
Мне было жаль бармена, однако я понимала, что если сможет ускользнуть, то пострадаю я, как единственный свидетель. Своя шкура к телу ближе, так что я расчётливо двумя короткими очередями выстрелила Стефано по ногам. Тот застонав от боли, рухнул на пол, заливая кровью дорогой паркет. Меня замутило так, что если бы я поддалась на уговоры Сиерры и поужинала, то меня непременно бы стошнило.