Активно верчу головой, высовываюсь за борт. А куда, собственно, подевались машины наших геройских американских лётчиков? Ведь пару секунд назад рядом находились? О, вон они: рассыпав строй, уходят вверх с набором высоты, благо, резерв её имеется. Ну да: лучше помёрзнуть, чем подстрелят.
А вот и вражина: левее и ниже метров на двести виден истребитель с чёрным кругом на фюзеляже и чёрными же херами[7] на киле хвоста и концах крыльев. Резко увожу «Бреге» в крен и вот уже, пользуясь преимуществом в высоте, захожу на фашиста. О, я такое летадло на картинке видел — ещё в той, прежней жизни. «Подляска-Витворня Самолотув» — десятка. Вот не знал, что Польша продавала их Франко. Впрочем, ляхи стараются навредить России большую часть своей истории, а раз сейчас СССР — союзник Испанской Республики, то и ей они рады подгадить. Так что не удивлюсь, если «PWS-10» они вообще подарили фашистам забесплатно…
Хероватый мой манёвр увидел, понял — теперь пытается вывинтиться на виражах. Ага, щаз! Аж три раза!
Нет, третьего не понадобилось: сообразил вражина, что не всё коту масленица, отцепиться не получиться. «Бреге» и «Подляска» по характеристикам относительно схожи, вот только бомбёр, как ни странно, виражнее, ну и высотнее, конечно. А у творения ляшского безбашенного гения и мотор такой же гонористый. Так-то ничего работает, если летает, как те крокодилы из анекдота, низэнько-низэнько. А вот на высоте, в более разреженных слоях воздуха, фордыбачить начинает. Не зря поляки «PWS-10» из боевых частей давно убрали в учебные эскадрильи, а что не убрали, получается, франкистам сбагрили. Посему в своих попытках вывернуться, вражеский самолёт заметно потерял скорость, а я за счёт лучшего маневрирования — и машине спасибо, да и опыта на досаафовских поршневиках у меня всяко побольше будет — сумел выйти на него сверху-спереди. Мохнатые пулемётные очереди врага ушли куда-то вдаль. Ну, понятно: у него пулемётные стволы сведены метров на двести пятьдесят, если не на триста. Вроде бы там такие же «Виккерс-Максимы» пришпандорены, а это две ленты по двести пятьдесят патронов. Сколько-то франкист на атаку исподтишка потратил, сейчас вот тоже длинными лупанул, десятка по три выстрелов с каждой огневой точки. А у меня курсовой пулемёт один, зато лента полнёхонька…
Летим.
Морда в морду, капот на капот.
Вот уже различаю лицо за плексигласом вражеской кабины: вроде бы молодой, лет двадцать от силы. Вижу, как вновь плещется оранжево-белое пламя у пулемётных дулец, чуть креню машину… На мгновение отрываю левую руку от рукояти управления, большой палец — на гашетку пулемёта. Он у меня пристрелян на пятьдесят метров. За сколько там секунд стометровка по нормативам? Плевать, пуля быстрее!
Ту-ду-ду-ду-дум!
При стрельбе металлическая лента рассыпается. Пустые звенья и гильзы вылетают вперёд-вверх, падают — и это видно — на самолётный капот и тут же соскальзывают с него, отправляясь по всем законам гравитации вниз, на землю. Весной, при вспашке поля, их найдут крестьяне и обязательно приспособят к какому-либо практическому делу. Селянство тут бедное, и «по бедности своей мелкоскопов не имеет[8]», им любая железочка пригодится…
Да, стрелять я ещё не разучился. Очередь разнесла плекс и достигла цели. Убитый или тяжело раненый франкистский лётчик отпустил управление и, пролетев по инерции ещё с десяток метров, «Подляска» закувыркалась вниз, всё к тем же крестьянским полям. Немало хлеборобам достанется железяк…
А дальше… Дальше я довольно быстро сориентировался в пространстве: Валенсия — город большой, сейчас вообще исполняет обязанности временной столицы Испанской Республики, её сверху издалека видать. Окликнул в переговорную трубку Гонсало. Говорит, живой, но ранен. Достал-таки фашист его с первой очереди: нижнюю-то заднюю полусферу бортстрелку «Бреге» никак не получается прикрыть, и франкист это явно знал. Ничего, Лало, я уже взял курс на наш аэродром, потерпи немного…
Долетели. Пропеллер совершил несколько последних холостых оборотов и замер…
…Оставив Феррера возиться с повреждённым самолётом, я устало потащился в сторону штаба. Надо же доложить, а потом… Потом выпрошу у столовских девчат стаканчик граппы, замахну — и отдыхать. Вымотали меня эти летушки-пострелушки.
[1] Всё ли хорошо? (Исп.). Аналог русского «как дела».