Вербовская
ЛЕТУНЫ ИЗ ПОЛЕТАЕВО,
ИЛИ ВЕНЬКИНЫ МЕЧТЫ О СИНЕМ МОРЕ
Сказка
Часть 1. ЗА СЕМЬ ВЁРСТ КИСЕЛЯ ХЛЕБАТЬ…
Эх, дороги…
Л. Ошанин
Глава 1. Медный таз и лето.
Похоже, лето всё-таки накрылось…
Тут Венька, конечно, сказал бы «медным тазом». Да только где найти такой таз, под которым поместилось бы целое лето? Ну, разве что на бабушкиной даче.
Таз у Венькиной бабушки звонкий, как бубен, огромный, как корыто, неподъёмный, как чугунный котёл. Но уж бабушка, поверьте, разбазаривать свой таз не будет и ничего накрывать им не даст. Он ей для других дел нужен - бельё полоскать, капусту солить или варить на медленном огне густое и приторное клубничное варенье.
- Варенье-загляденье! – зовёт Веньку бабушка, - Иди, внучок, пробу снимать!
Только Венька клубничное не очень. Он больше специалист по булочкам и всяким сдобным пирожкам.
И вот теперь под этим медным тазом… в общем, кончилось Венькино лето, даже не начавшись. А вместе с летом испарилась заветная Венькина мечта - про синее море, жаркое небо, зелёные пальмы, запах магнолий, стрёкот невидимых ночных цикад, жёлтый горячий песок, тугой белый парус далеко на горизонте, разноцветного воздушного змея в небе, хрупкие ракушки под ногами…
…Венька лежит в темноте, подложив мягкую пухлую ладонь под не менее пухлую щёку, страдает и тоскливо прислушивается.
За окном по-жабьи квакают автомобили. Заливается соловьём заблудившаяся поздняя электричка. Тёплый майский ветер бесцеремонно врывается в комнату - беспечно, не зная Венькиных печалей, играет шторой, скользит по подушке, с любопытством перелистывает забытые на столе тетради и книжки со сказками. Где-то за стенкой радостно бурчит телевизор. Мажорно булькает в ржавых трубах вода.
С кухни доносятся приглушённые взволнованные голоса взрослых.
- Всё лето насмарку, – сокрушается мама, - Бедный Вениамин Иванович! Куда его теперь девать?
В свои неполные девять лет Венька до того солиден и толст, что его иначе как по имени-отчеству и не называет никто. Даже родители.
- И отпуск мне никто не даст. На старой бы работе непременно дали… А на новой… Раньше ноября не жди…
- И командировка эта совершенно некстати, - поддакивает маме папин тихий басок.
- Мог бы и отказаться…
- Да я знаешь, как отказывался, отнекивался, отбрыкивался и отпирался! Иванова, Петрова и Сидорова вместо себя начальству подсовывал. Ни в какую!
- Да…, - вздыхает мама, - И, главное, даже если б отпуск дали… денег-то всё равно нет. Чтоб на море ехать, денег нужно – целый чемодан…
- Если б телевизор с холодильником не купили…
- А как без холодильника-то? Протухло б всё.
- Что ж теперь Вениамин Иванович-то? Так он на море хотел…
Тёплая и солёная, как морская вода, слеза скатилась по Венькиной пухлой щеке. Море… слышал о нём Венька, что бескрайнее оно, голубое, прозрачное, как стекло. Гладкие серые камушки на берегу. Называются так смешно – то ли валька, то ли галька. Бурые цепкие водоросли. Юркие маленькие рыбки. Ещё там, говорят, бывают морские коньки. Они весело прыгают и скачут под водой, как настоящие крошечные лошадки. А теперь… теперь всё это протухло – и рыбки, и коньки, и водоросли… что с холодильником протухло, что без холодильника. Только и осталось радости – телевизор. Хоть по нему на пальмы с водорослями посмотреть…
- И мать, как на грех, разболелась, - продолжает рассуждать папа, - Опять её ревматизм скрутил.
Папина мать Веньке приходится родной бабушкой. Зовут её, как почти всех бабушек, Марусей. И если бы не скрутил её этот проклятый ревматизм, она бы обязательно взяла внука к себе на дачу. Ту самую, где медный таз, и квашеная капуста, и приторное клубничное варенье.
«Не очень-то хотелось, - думает Венька, заворачиваясь плотнее в одеяло, - Подумаешь, дача… что я там не видел».
Нет на бабушкиной даче ничего такого, чего бы Венька не видел и чего не знал. Да и на что там глядеть? Заросший тиной пруд. Участок шесть соток. Грядки с редиской, грядки с укропом, грядки с картофельной и морковной ботвой. Справа забор. Слева забор. За забором – сплошные старухи, которые на пенсии и им на работу не надо, и ещё всякая детсадовская мелкота.
Скукотища. Поиграть не с кем. На пруд одного не пускают. У старух только и разговоров, какая у кого уродилась малина и сколько кто банок с огурцами закрутил. А бабушка Маруся вдобавок вечно пристаёт к Веньке со своим вареньем и компотом из кислых антоновских яблок.