— Ты помнишь, Лора, как мы мстили за них…
— Помнишь, как писали на бомбах: «За Таню и Веру»?!
Мы многое помнили, но многого друг о друге не знали. Оказывается, Екатерина Пискарева в юности добилась больших успехов в конькобежном спорте — была рекордсменкой Ивановской области. Катя — из многодетной семьи.
— Представляешь! — восклицала Катя. — Под началом и на попечении старших братьев жила. Как мама умерла, отец захандрил… Братики меня в буквальном смысле выкормили — я ведь крохой от мамы осталась. И воспитали. Что бы ни случилось, они мне: «Не пищи, Пискарь, делай свое дело». Очень я им благодарна за науку. Они с войны не вернулись. Оба танкистами были, и оба сложили голову…
— Ты, значит, за них свою династию продолжаешь. Троих ребят родила, — заметила тогда я.
— Мальчишка-то, сын, у меня один… Да и то не моя фамилия.
— У меня тоже фамилия мужа.
Катя вспомнила мою свадьбу с Литвиновым — мы справляли ее в полку. И опять разговор о военной поре — разговор, затянувшийся на всю ночь.
На следующий день мы отправились осматривать Москву. Конечно, прежде всего — Красную площадь. Мавзолей Владимира Ильича Ленина. Безмолвные часовые у входа. Стена, утопающая в цветах. Голубые ели. Памятник Минину и Пожарскому. Стаи голубей на звонкой брусчатке. Все такое мирное, прекрасное, запоминающееся навеки.
Кате захотелось побывать в Третьяковской галерее. Ставшая москвичкой и уж этот-то район изучившая досконально, я повела ее в Третьяковку. Прошли Большой Москворецкий мост. Задержались на углу, пережидая поток машин. Машины промчались. Нам светил зеленый знак светофора, но мы не трогались с места. Катя обратила внимание на табличку с названием улицы.
— «Улица Т. Макаровой», — вслух прочитала Катя и схватила меня за руку. — Как это понимать? Что это значит? Может, это «Татьяны Макаровой», может, это нашей Тани улица?! Что ты молчишь? Не знаешь?..
Конечно, я знала, что эта улица названа именем нашей Тани, потому что здесь, в доме № 16, она родилась и жила и отсюда начался ее путь беззаветного служения Родине.
— Танюшка, Танюшка… Макарыч наш дорогой, — тихо шептала Катя. — Улица твоим именем называется… А люди о тебе знают ли?
«Герои заслужили, чтобы о них знали, — думала я, все сильнее утверждаясь в мысли о том, что о Тане и Вере надо писать и писать. Нужно, чтобы не только знали, но и брали с них пример. Для этого нужно рассказать, как каждая совершала подвиги, какой жизненный путь прошла. А кто об этом может рассказать? Мы — их подруги. Это наш долг. Нам выпало счастье остаться в живых. Мы пользуемся плодами победы, за которую Таня и Вера отдали жизни. Мы и должны о них рассказать».
Мое решение взяться за сложную задачу росло и крепло. О Тане я знала много. Вместе мы прошли самые тяжкие испытания, летали в бой, били фашистов. В памяти ее черты, каждый жест, взгляд. Когда москвички — однополчанки нашего 46-го гвардейского обратились в Моссовет с ходатайством переименовать родную Танину улицу, назвать ее именем Героя Советского Союза Макаровой, в обоснование мы собрали обширный материал.
На фронте всегда рядом с Макаровой была ее штурман, ее друг Вера Белик. Я ездила в Керчь, на родину Веры, встречалась с ее друзьями и родственниками, записывала воспоминания. Вернулась в Москву, доложила: «Разбогатела новыми интересными данными».
— Поделись богатством с людьми! — сказала мне наш командир Евдокия Давыдовна Бершанская.
Бывший парторг полка, ныне кандидат филологических наук, Мария Ивановна Рунт прислала мне письмо:
«…Одобряю твое намерение написать о Тане и Вере. Экипаж Макаровой — Белик был одним из лучших в полку. На всех этапах боевой деятельности они показали себя настоящими героями, мужественными защитниками нашей Родины».
Берусь писать. Я верю в боевое товарищество и поэтому была убеждена: фронтовики мне помогут. Мне помогали все, к кому бы я ни обращалась. Бывшие летчицы Валентина Лисицына и Мария Акилина заслуживают благодарности. Давние подруги-одноклассницы Тани и Веры — Мария Владимировна Житкова (Перемотина) и Таисия Александровна Дроздова (Опрышко) многое рассказали и подсказали.
«Сколько терпения и настойчивости, сколько трудов и силы воли стоило Тане, чтобы вырваться из религиозного омута своей семьи, чтобы преодолеть все преграды для достижения заветной цели!..» И Маруся Перемотина вспоминала драгоценные детали быта, черты Таниного характера.