Нюра. Что ты из меня жалость-то вытягиваешь?! Что ты от меня хочешь-то?! Адвокат ты распроклятый!.. (Вдруг.) Я-то, думаешь, чурка осиновая, пень, табуретка кухонная? (Заревела.)
Василий подходит к Нюре.
Иди ты к черту, проклятый! На-ка, выкуси!.. Не отдам его, слышишь?! И не помышляй!.. Да я весь поселок подыму!.. И Николай не позволит, и я сама!.. Нюрка добрая, Нюрка сделает!.. Не добрая я! К черту вас!.. Я вам позлее Ритки буду!.. Что стоишь, что зенки-то свои поганые вылупил?.. Уходи отсюда, к черту уходи!.. К чертовой матери!.. (Вдруг налетела на Василия и изо всех сил бьет его кулаками.)
Василий (отбежав к калитке). Осатанела… Да разве кто из вас о Мишке подумает… Все о себе, о себе каждый… Кулаки внутренние!.. Ладно, крутите его, перевязывайте! Никто из вас не любит его, вот что! Зверюги!! (Ушел.)
На крыльце появилась Рита.
Нюра. Риточка! (Бросилась к ней.) Ведь на самом деле у них, на самом деле! Горит он там, Васька проклятый сказал, огнем горит… Нет уж, он пойдет, нет уж, не отдам его!.. Да что это на свете-то творится!.. (Плачет.)
Рита (обняв Нюру). Ну, отложи пока свадьбу на два-три дня… все за это время выяснится, уляжется…
Нюра. Как это – отложи?.. Еще чего!.. Да скорей бы эта ночь проклятая прошла, скорей бы уж мы расписались!
Рита. Нюрочка, а вдруг он на самом деле… Может, он в себе ту любовь таил, настоящую…
Нюра. Да мне-то что! Что мне до этого! Там она с каким-то парнем путалась – сорвалось, так сюда пожаловала, на худой конец моего Михаила подцепить захотела… Гадина она, тварь! Нет, уж не будет этого!.. И любит Михаил меня, любит. Три года со мной одной ходит… Что ему ее-то любить!.. Меня он любит. Я знаю! Меня!..
Рита. Ну посиди со мной тут, посиди иди…
Нюра подошла к Рите и села на лавочку. Рита обняла ее. Пауза.
Пойдет он, ты, Нюра, не беспокойся.
Нюра. Пойдет?
Рита. Пойдет.
Нюра. Васька-то мне тоже это сказал, слово в слово – пойдет…
Рита. Ну и хорошо.
Нюра. Такой у меня праздник на душе был… Ох!..
Пауза.
Рита. Ты меня сегодня Юрой Кожиным попрекнула, помнишь?
Нюра. Не подумала я… нехорошо вышло.
Рита. Не он разлюбил меня, а я его оттолкнула, силой. В лицо ему плюнула, а он мне руки целовал и плакал. Уж только когда за Николая вышла, уехал.
Нюра. Зачем же ты так?
Рита. Помнишь, когда мы еще в школе учились, твой день рождения отмечали? Шестнадцать лет тебе исполнилось… завтра-то как раз десять лет тому будет… Проводил меня Юра до дому, и так мы с ним тогда хорошо у калитки стояли. Вот на этом моя настоящая-то жизнь и оборвалась.
Нюра. А что случилось?
Рита. Проводил он меня, ушел. Ведь и не целовались мы с ним еще… А я не пошла домой. Так мне хорошо было, так внутри пелось. Пошла я по-над Волгой-то к роще. Светать уж начало, розоветь. Вижу, Николай ваш на обрыве сидит. Я к нему подошла… Знала, что он в меня влюблен был, и от этого мне тоже гордо было. Он ведь уж тогда в техникуме на последнем курсе учился… особым мне, десятикласснице-то, казался – и взрослым и недосягаемым в чем-то… Ну, подошла я к нему. Мне от моей любви к Юре всех любить хотелось, всем верила и во все… не то что теперь… Обрадовался он, сильно обрадовался. Пошли мы по роще… А ведь мы тогда, на рождении-то на твоем, вино пили – портвейн да еще настойку смородиновую. Я тот день из минуты в минуту во всех подробностях помню… Тоже от глупой храбрости да от счастья много пила. Мне уж и без вина-то море по колено было – от одной уверенности в жизни… а от вина-то к рассвету совсем шальная стала… развезло, сама не своя… Как уж тогда все это вышло – не хочу говорить… Он-то, может быть, меньше виноват, хотя, дурак, старше меня был, мог бы соображать. Да ничего он не мог, животное этакое!.. Я одна виновата… Мне все Юра перед глазами представлялся… Ну а с утра-то, как проснулась, новая у меня жизнь началась… и по сегодняшний день идет… Юрка-то, бедный, понять не мог, что я на него кидаться стала и с Николаем ходить… А уж что у меня в душе творилось, как я себя душила и казнила… А потом выяснилось – беременная я… Николай-то ваш, как узнал, испугался. Трус он ужасный, жалкий даже… В загс потянул, с перепугу-то… Он ведь меня не настоящей любовью любил, хотелось ему меня, ну и все… И сейчас он меня совсем не любит, боится только. Боится, что убить могу… Убить-то, конечно, не убью, но так мне его иногда отдубасить хочется… Я уж его раза два по морде съезживала… Терпит. После битья-то еще льстивее становится… Есть у него там какая-то женщина… табельщица, кажется… А мне все равно. Так, пугаю его иногда, когда злоба душит. А так – все равно… На работе, конечно, забываюсь, дышу еще, да и то! У всех жизнь нормально идет, смех, дети как дети, мужья… Не могу переносить! Я и на свадьбу твою не потому идти не хотела, что Николай уезжает, – не едет он никуда, это я ему выдумала, чтоб не идти. А теперь приду.