Лева. Умен.
Нина. Все они в этом возрасте выставляются.
Лева. Главная игрушка в доме?
Нина. Есть грех.
Лева. Заметил.
Нина. А как же! Лучик света в полутемном царстве.
Лева. А по какому случаю Алла Васильевна в Бразилии?
Нина. Она ушла от Кима, давно.
Лева. Смотри, какие перемены. А парнишка, значит, у вас?
Нина. Не будет же она его таскать по свету. Да и Ким не отдал бы.
Лева. Он где?
Нина. Ким? Должен сейчас прийти, за хлебом выбежал.
Лева. Где работает?
Нина. На Стадионе юных пионеров, тренер по легкой атлетике. (Закуривает. Замечает взгляд Левы.) Дымлю Лева, дымлю.
Лева. Да, теперь все женщины курят.
Нина. Вот и я не хочу отставать от моды.
Лева (осматривает комнату). Как-то у вас по-другому.
Нина. Запустение. Мне самой иногда кажется – из какого-нибудь угла выйдет привидение и скажет: «Приветик!»
Лева. А что так?
Нина. Течение времени.
Лева. А именно?
Нина. Да и без мамы совсем кавардак. Как ни странно, именно на ней держалась гармония дома. Теперь всё мужики делают. Я помощница липовая. Работают они добросовестно, но топорно. Почин положил Алька. Проснулись мы утром после маминых похорон. Собрались вот у этого стола, моргаем глазами, Алька – на кухню. Смотрим – чайник несет, хлеб, масло, кашу сварил. Они там от школы в походах, видать, наловчились. Ну, и как-то склеил. (Оглядела стены.) А ремонт… Квартира огромная. То заняться некому, то деньги куда-то уплывают. Что улыбаешься? Думаешь, известный писатель, по колено в деньгах ходит. А у него – забыли, когда в последний раз что-нибудь выходило… Пенсия, правда, солидная. Ким, да и я к тому же… Но живем безалаберно. Отец как был со своими размашками, так и остался. Иногда без копья сидим, а попроси у него кто в долг – вон часы со стены снимет, продаст и виду не покажет. Наоборот, шикарным жестом проделает… А точнее – всем все равно. Тьфу, черт, что это я заныла!
Лева. Раньше я проходил мимо вашего дома, задирал голову, мне казалось – в этом доме живут самые счастливые люди. Только счастливые.
Нина. Как же! Вселяли-то сюда кого! Когда узнавали, что я живу в высотном, менялось отношение. Непременно думали – чья-нибудь дочка.
Лева. Ты и есть дочка известного писателя.
Нина. У Ильфа в записных книжках удачно сказано: «Очень известный в прошлом году писатель».
Звонок в прихожей.
Открой, пожалуйста.
Лева идет открывать. Возвращается с Егорьевым.
Егорьев. Здравствуйте, Нина Андреевна!
Нина. Слава богу, объявились! И очень кстати. Отец без вас все комнаты из угла в угол перемерил.
Егорьев. В Кострому уезжал.
Нина. Познакомьтесь. Бывший друг моего бывшего детства Лева Груздев.
Лева (здороваясь). Очень приятно.
Егорьев. Егорьев Константин Федорович.
Нина (зовет). Папа, Константин Федорович пришел.
Но Жарков в своем кабинете нарочито уткнулся в рукопись.
Папа!
Егорьев. Ничего, я пройду к нему. (Уходит в кабинет.)
Егорьев. Здравствуйте, Андрей Трофимович.
Жарков (обиженно и как будто не ожидал Егорьева). А-а-а! Урвал все-таки между делом.
Егорьев. Срочно укатить пришлось.
Жарков. А то, может, надоел? Ты не стесняйся. Я в своей жизни обузой никому не был и быть не позволю. Неохота – отчаливай.
Егорьев. Извините, не мог предупредить. Срочно вызвали, ночным выехал.
Жарков. Ничего-ничего, мы привышные. В этом же доме: раньше, бывало, иду – чуть не в пояс гнутся, смотреть противно. А теперь нос воротят, будто не замечают.
Егорьев. Экспертиза требовалась, меня и послали.
Жарков. Шваль – она себя в любую погоду показывает, как болячка.
Егорьев. На шваль и обижаться не следует.
Жарков. Это говорить легко. Велика ли вошь, а кусает.
Егорьев. Как дела?
Жарков. Дела идут – контора пишет.
Егорьев. Закончили?
Жарков. В общих чертах… Есть время или куда галопом?
Егорьев. Есть-есть, абсолютно некуда спешить.
Жарков. Тогда садись.