Ким. Думаешь, претендовать на него будет?
Нина. Если нормальная мать – обязательно. Помнишь, как тогда ревела?
Ким. Напоказ! Этот номер у нее не пролезет.
Нина. Не трясись. Ну, повидается с ним и укатит. Не возьмет же с собой.
Ким. Хорошо, что мидовцам не разрешают с детьми старшего возраста жить по заграницам.
Нина. Разве не разрешают?
Ким. Нет. Я узнавал.
Нина. Чего же ты трясешься?
Ким. Взбаламутит она парня… Вот скажи, зачем он стал изучать португальский язык?
Нина. Так он…
Ким (перебивая). Потому что у них там, в Бразилии, по-португальски.
Нина. Ну-у, бредишь, просто бредишь! А французский ему зачем, английский? У парня дар божий. Радоваться должен.
Ким. Португальский – из-за нее.
Нина. Несчастный ты человек!
Ким. Альберт тебе не говорил, какие у нее планы?
Нина. Нет. А какие?
Ким (зовет). Альберт!
Альберт (выходит из своей комнаты). Что?
Ким. Она не сказала – зайдет сюда или нет?
Альберт. Кто «она»?
Нина. Мама.
Альберт. Мама сказала, что хотела бы вас всех повидать.
Ким. Зачем?
Альберт. Слушайте, что вы на меня наваливаете ваши взаимоотношения! Мама дала телефон. На, возьми. (Достает визитную карточку матери, протягивает отцу.)
Ким. Зачем она мне?
Альберт. Позвони, переговори, выясни.
Ким. Что?
Альберт. Я откуда знаю – что! (Молча постоял немного.) Все?
Нина. Все, Альберт.
Альберт пошел к себе.
Ким (вертя в руках визитную карточку). Визитная карточка, ишь ты!
Нина. Веди себя поумнее, парень и так в расстроенных.
Ким. Что я такого сказал?
Нина. Смотри! Сам ему в ту сторону светофор открываешь.
Ким. Да? (Вдруг быстро пошел в свою комнату. Весело.) Слушай, тип, мне сегодня лихо повезло.
Альберт. В чем?
Ким. Догадайся!.. Путевки в кармане. (Достает из пиджака путевки.) Вот – твоя, моя. Тут вся Прибалтика. Таллин, говорят, хорош, Рижское взморье. Побродяжим, а?
Альберт. Побродяжим.
Ким. У меня точно – и деньги скопил, и путевки выхлопотал. Знаешь, их нарасхват, не так-то легко. Но у меня в ЦК профсоюза один старый дружок обнаружился. Шурка Лапин. Не слыхал о таком?
Альберт. Нет.
Ким. О-о-о, в свое время великолепный спринтер был. Вы, молодые, ничего не помните… Я его за бока. Побегал, а достал. Рад?
Альберт. Конечно.
Ким. На будущий год еще что-нибудь придумаем. Может, знаешь: Кижи, Валаам и прочее. Тоже, говорят, исключительно!
Альберт. Папа!
Ким. Что?
Альберт. Я не знаю, как тебе сказать…
Ким (весь натянулся как пружина). Как всегда… попроще…
Альберт. Только ты не волнуйся.
Ким (у него даже перехватило дыхание). Ну-ну… Я тебе по дороге записную книжку купил. Вроде дневника. Замечательная книженция, чуть не забыл. Вот, видал, как стали у нас делать – не хуже других, а может, и получше. (Отдает Альберту книжку.)
Альберт. Спасибо.
Ким. Что скажешь – хороша, верно?
Альберт. Отличная книжка, спасибо.
Ким. Да, у меня в группе экстра-парень объявился: стометровку за десять и пять прошел… Ну, что хотел сказать?
Альберт. Я, конечно, не поеду… но мама сказала… ей удалось добиться разрешения взять меня с собой в Лондон. На все лето. Их в Англию переводят. И если я хочу…
Ким. Совершенно ничего не понимаю!
Альберт. Ну… маме разрешили, чтобы я…
Ким. Что у нее за дикая мысль!
Альберт. Почему дикая? Она говорит: если я буду целое лето говорить по-английски… Кстати, к нам в страну многие приезжают изучать русский язык… И если я поеду туда… Маме разрешили…
Ким. Дикая, абсолютно дикая идея!
Альберт. По-моему, не дикая. По-моему, интересная.
Ким. Ты бы поехал?
Альберт. В принципе не вижу ничего особенного.
Ким. Что значит – в принципе?
Альберт молчит.
Хочешь?
Альберт. Я не поеду, конечно.
Ким (врывается в центральную комнату). Акула! Я же тебе говорил – она акула! Как это маленькие-то, самые хищные называются, как? Как? Забыл! Как?