Нина. Что еще?
На крик Кима выходят Жарков, Егорьев, а позднее из ванной – Лева.
Жарков. Можно, в конце концов, хоть ночью не орать, как в зоопарке…
Ким (абсолютно не обращая ни на кого внимания). И все делается тихой сапой, шито-крыто. Ей разрешили! Ловко! Бандиты. Им все разрешают. Им все подносят на блюдечке.
Альберт (который вслед за отцом вошел в комнату). Я не поеду, сказал же.
Нина (Киму). Объясни ты – куда, кто, к кому, зачем?
Ким (показывая на Альберта). Вот он пусть объяснит, он! Вот эти пестрые платочки, свитерочки, пластиночки, картиночки, привет оттуда, не забывайте нас! И он готов мчаться! Ему на всех начхать с высокого дерева! Отец не помрет! Дед – подумаешь! Больная тетка – леший с ней! Туда, туда, в их общество!
Альберт (еле сдерживаясь.) Я же сказал – не по-е-ду.
Ким (всем). Прилетела жар-птица, обронила перо, засверкало, аж в глазах больно у Иванушки-дурачка. Выхлопотала ему возможность ехать с ней в Лондон. Их туда определили. (Альберту.) Собирайся, принц, лошадь подана, у крыльца! Ножку в стремя, давай подсажу, мой мальчик, все подсадим… Завтра она, конечно, сюда пожалует к нам, озарит, осчастливит. Встретим! С портретом ее встретим! С портретом! Где же он, где? В переднем углу повесим! С портретом! (Бежит в свою комнату, вытаскивает из-за шкафа свитый на палку холст, разворачивает его, возвращается в центральную комнату, машет портретом.)
На портрете Алла изображена в полный рост в ослепительном сиянии солнца, нарядная и смеющаяся.
Вот она, вот! Любуйтесь! С портретом! С портретом! (Расстилает холст на полу и вдруг начинает топтать изображение ногами.)
Нина. Ким!
Жарков. Перестань!
Альберт. Псих!
Ким. Что ты сказал?! Что ты сказал?!
Нина. Не смей, Ким.
И вдруг раздается сильный и властный голос Егорьева.
Егорьев. Прекратить!
От этого неожиданного возгласа наступает тишина. Пауза. Альберт резко повернулся и убежал к себе. Ким сел на постеленный диван. Тишина. За окном раздается тот же крик. В ночи он еще слышнее. Нина идет в комнату Альберта.
(одновременно).
Нина. Ну чего ты, Жук, ну? (Трясет Альберта за плечо.) Будя… чего ты? Ну не молчи… не молчи… Разрядись… Ну на меня гавкни, ну?
Альберт. Как он так может…
Нина. Отец у тебя отличный, Алька. Судьба ему определилась невеселая. А он никому худого никогда не делал. Сейчас сорвался. Сам знаешь почему. Не суди, друг, не суди. (Улыбнулась.) Помни, Жук, каждый из нас на этой земле не только судья, но и подсудимый.
Альберт. Я же не поеду. Я просто так сказал… Мама предложила, но я же не говорил «да». Зачем же он так…
Нина. Тихо, тихо… Ложись спать, ложись. Ну давай, заворачивай ходули.
Альберт. Не хочу.
Нина. Ну, посидим. Не спорь с ним сегодня. Ни слова. Будь выше принципиальности, понял?
Альберт (помотал головой). Я и не собирался ехать, а он подумал…
Нина. Ладно, ладно. Жук, мы должны быть на высоте.
Альберт. Ну ты подумай, разве бы я мог сказать «да», разве бы мог?
Нина. Все, все!.. Никто бы этого и не подумал.
Пауза.
(Берет со стула книжку.) Что читаешь? Батюшки, к Достоевскому подобрался!
Егорьев. Половина второго, пора по домам, Андрей Трофимович.
Жарков (сыну). Всю жизнь физкультурой занимаешься, а в здоровом теле нездоровый дух. Попридержи себя хотя бы до утра. Придет – объяснитесь.
Ким. Она его заберет.
Жарков. Что значит – заберет? Чемодан он, что ли? Нельзя так, Ким… (Вместе с Егорьевым ушел в кабинет.)
Лева. Ким, я думаю, вам действительно нет оснований волноваться.
Ким. Это я сам знаю – есть основания или нет оснований.
Лева. Конечно, я понимаю.
Ким. Ты не понимаешь.
Лева. Самое паршивое, Ким, когда начинаешь распускать свои страсти. Они владеют тобой, теряешь рулевое управление и, знаешь, до первого фонарного столба. Потому – всмятку.
Ким. Вон, посмотри на это окошко.
Лева. Вижу. Помыть бы не мешало.