Федор (хочет остановить Леночку, бегает за ней). Леночка, осторожней, Леночка, осторожней! (Поймал Леночку за планку.) Лена, не смей этого делать! Сейчас же перестань.
Леночка (оставляет планку в руке Федора и вдруг бьет мужа по лицу). Тряпка! (И ушла в свою комнату.)
Пауза. Федор стоит растерянный. Олег ошеломлен. Федор отходит к окну. Олег тихо подходит к брату, стоит около него молча, не зная, что говорить. Вытащил из кармана перочинный нож, раскрыл его, опять закрыл.
Олег. Это ты мне ножик подарил, помнишь?.. В классе ни у кого такого нет… Мне за него, знаешь, чего только не предлагали… Ты на меня не злись, Федя… Если я научусь писать хорошие стихи, я их тоже печатать буду, за деньги… Все вам отдам, все!.. Чтобы чисто было… Конечно, стихи отдавать за деньги нехорошо, я хотел этого никогда в жизни не делать… Но Пушкин ведь говорил: «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать…» Правда, ему тоже деньги нужны были, вот он и выкручивался… Ну, что ты на подоконник-то смотришь?.. (Заглядывает в лицо брату.) Плачешь?!
Федор пошел к своей комнате.
(Испуганно.) Нет-нет! Я не видел, Федя, я не видел!..
Федор ушел к себе. Входит Геннадий.
Геннадий. Олег…
Олег (перебивает). Гена, ты плачешь, когда тебя отец бьет?
Геннадий. Как бы не так! Больно жирно ему будет. Ты что встревоженный? Еще что-нибудь выкинул?
Олег. Да, из-за меня тут…
Геннадий. Что?
Олег. Нельзя сказать. Погоди… (Подбегает к двери комнаты Федора, слушает.) Тихо… Ты знаешь, я боюсь, как бы он ее не задушил.
Геннадий. Кто?
Олег (заглянул в замочную скважину двери, тут же выпрямившись, удивленно). Он ее целует! С ума можно сойти!
Геннадий. Объясни толком-то…
Олег. Объяснить ничего нельзя… Ты что меня спрашивал?
Геннадий. Смотри. (Идет в коридор, вносит свою покупку, разворачивает ее. Это аквариум, в котором плавают рыбы.)
Олег. Откуда это?
Геннадий (смущенно). Тебе. От меня.
Олег (в восторге прыгая вокруг аквариума). Гена! Гена! Вот спасибо! Вот спасибо-преспасибо! (Жмет Геннадию руку.) Ой, какие!..
Геннадий. Забавляйся, коли нравится.
Олег. Где же ты их достал?
Геннадий. На Арбате.
Олег. Гена, ты их на те деньги купил?
Геннадий. Да. Видал – пригодились!
Олег (задумался, глядя на рыб). Гена… ты не рассердишься на меня?
Геннадий. За что?
Олег. Не надо было их покупать, Гена.
Геннадий. Почему?
Олег. Я не хочу их брать, Гена.
Геннадий. Чего?
Олег. Ты не сердись, пожалуйста, но не могу…
Геннадий (помрачнев). Ты из себя дурака не корчи.
Олег молчит.
Я тебе от чистого сердца, а ты мне… в душу плюешь!
Олег. Гена… я понимаю… ты от чистого, от самого чистого… Я же знаю тебя. Но… не могу!
Геннадий. Сопляк ты, отец верно сказал. Пигмей! Бери, говорю, рыб.
Олег молчит.
Бери, говорю!
Олег (чуть не плача). Ну что же я могу сделать?! Ты понимаешь, буду на них смотреть, а мысли у меня совсем другие будут… Нехорошие… Я о другом буду думать… Я хочу, чтобы у меня чистые мысли были… И у тебя… И вообще…
Оба стоят и молчат.
Я, конечно, могу сейчас взять, но ты уедешь, и я уберу их. Зачем же я тебе врать буду?!
Опять молчат.
Геннадий (глухо). Чего же я с ними делать буду? Уху варить?
Олег. Не знаю.
Геннадий. Ну ладно, я тебе это припомню! (Заворачивает аквариум в бумагу.)
Олег хочет подойти к Геннадию.
Не подходи ко мне, вражина! (Уносит аквариум в коридор.)
Входят Вера и Фира.
Фира. Ты что?
Олег. Что?
Фира. Это ты подложил записку в книгу?
Олег. В какую книгу?
Фира. Вере. Не ври, и подпись твоя стоит… Хоть бы подписывать постеснялся!
Олег. А что особенного…
Фира (Вере). Ты слышишь? Ну, знаешь, я знала, что все поэты только и делают, что влюбляются…
Олег (Фире). Ты языком болтай, да думай!
Геннадий (входя, Олегу). Что ты там написал?
Фира (Олегу). Да-да! Знаю, не маленькая! (Геннадию.) Он написал отвратительное стихотворение и сунул его в книгу Вере.