Михаил (оживленно). Позови, позови!
Василий. Предлог-то какой выдумать?
Михаил. Не знаю, не знаю, сам сочини, сам.
Василий уходит. Из дома выходит Матвеевна.
Матвеевна. Поставили тесто… Вот, Миша, как жизнь-то твоя переворачивается. Это оттого, что ты хороший человек. Хорошего человека судьба пожметь-пожметь да и отпустит, обласкает еще. Покурить у тебя нет?
Михаил. Есть. (Достает папиросы, угощает Матвеевну и закуривает сам.)
Матвеевна. Садись, покурим. (Садится на лавочку.) Хорошо, а?
Михаил. Хорошо.
Матвеевна. Экой ты молчун. А я говорунов люблю, зубочесов. Мой-то трепло страшное. Приучил, видать. Я, знаешь, не могу одна быть, только в коллективе. Когда одна дома остаюсь, страх нападает, пугаюсь. К кому-нибудь иду или к себе зову. Не выдерживаю одиночки.
Голос Сергеевны. Матвевна!
Матвеевна. Аюшки?
Голос Сергеевны. Где провалилась? Картошку чисть!
Матвеевна. Иду-у! Ох, завтра расколюсь! (Ушла.)
Михаил идет к калитке. В это время входят Василий и Клава.
Клава. Иди, Миша, костер уже поджигают. (Василию.) Чего, ты говоришь, срочно делать надо?
Василий молчит.
Михаил. Иди сюда.
Василий пошел к калитке.
Вася, не уходи. Стань у калитки. Если пойдет кто, знак дай.
Василий. Ты что?
Михаил. Стань, говорю. Да не с той стороны, а с этой.
Клава. Что, Миша?
Михаил. Сядь тут.
Садятся у стола.
Василий (идет к столу и вывинчивает лампочку). Неопытность. (Стал у калитки.)
Михаил. Как же так вышло, Клава?
Клава. Да. Прошло мимо, Миша. Мимо прошло. Одна я виновата. И не жалуюсь. Не меня жизнь обидела, а я ее. Понимаю… Свела она нас с тобой и все знаки подала, а я не прислушалась живого голоса. Сама, думаю, по себе… Что мне в нем показалось, не знаю. Ослепил. Разве я могла думать, что такой красивый, такого большого роста может быть таким маленьким…
Михаил. Обидел тебя?
Клава. Разве тем, что сам себя раскрыл… И как только потухло там все, рассеялось, сразу ты опять передо мной встал. Ведь лучше тебя и человека в мире нет. Как я люблю тебя, Миша мой… Не мой, не мой! Ты меня прости за эти слова, некстати они, и нехорошо, знаю. Я бы тебе этого ни за что не сказала, если бы не свадьба твоя завтра. Потом-то уж совсем неприлично мне будет тебе подобное сказать. Я бы и сюда, в наш город, не приехала, если бы мать не заболела. И за Волгу сюда потому не ехала. Если бы Нюра в рядах не встретилась, и не пошла бы. А уж когда она позвала – неловко, думаю. Да и тянуло, тянуло… Я только хочу, чтоб ты простил меня, Миша, если можешь…
Пауза. На заднем плане видны багровые всполохи от костра.
Василий. Костер запалили.
Пауза.
Михаил. Не люблю ведь я ее.
Клава. Не говори! Не говори так!
Михаил. Жалею только. Товарищеской любовью люблю.
Клава. Привыкнешь, Миша, привыкнешь, она хорошая, добрая.
Михаил. Тебя люблю и всегда любил. Привязался я к Нюре, верно, особенно от тоски. Год идет, два, а кругом все: «Чего тянешь?», «Женись», «Не волынь», «Пора». Я ведь и сам подумал: все так и надо, это и есть жизнь, это счастьем и называется, покоем. А то – к тебе – болезнь вроде была, горячка… Какую-то я ошибку сделал. Только ты не думай, женюсь я на ней, верным ей буду на все время.
Клава. Знаю, знаю! Что ты! Назад поворачивать разве можно!
Сидят молча.
Михаил. Сегодня-то ведь я еще совсем свободный человек. Не хочу быть чистым. Можно я тебя поцелую? Один раз, только один раз.
Клава. Да, можно…
Михаил целует Клаву долгим, горячим, влюбленным поцелуем.
Михаил. Ну и все. Теперь я знаю, что это. Ты знаешь, я сам себя сейчас уважаю. Я каким-то вольным себя чувствую. Хорошо свободным быть!.. Уходи… Погоди, еще раз. (Целует долго.) Ну и все, все!.. Еще!
Клава. Нет-нет, милый, не надо!
Михаил. Да-да. Милая ты моя! Ой-ой-ой-ой-ой! В первый раз я живу!
Клава. Уеду я. Клянусь тебе, уеду. Даже знать не будешь где.
Михаил. Да-да… Ну все!.. Иди теперь вниз, к костру. Я тоже приду немного погодя. Иди. (Подходит к Василию.) Иди, Вася.
Василий. Разорви все, Мишка! К чертовой матери разорви!
Михаил. Нельзя, Вася, нельзя, не сходи с ума!