— И на тот момент пациенты еще не сбежали и не начали трансформироваться.
— Нет. Это случилось позже той ночью. И повлекло разрушительные последствия. — И снова печаль омрачила его лицо. Ей почти стало жаль этого парня. В ту ночь он потерял не только коллег, но, вероятно, и нескольких друзей.
— Значит, все пациенты были инфицированы?
— Все до единого. Двое, однако, так и не покинули комнаты. Их тела просто не выдержали. Остальные сбежали отсюда и разделились.
— И на них не было устройств слежения. — Кларисса недоверчиво покачала головой.
— Вы же не всерьез? — Выражение лица Нолана стало возмущенным. — Зачем нам их чипировать? Это были люди, а не преступники или домашние животные, — отрезал он.
— Они были неизвестными, находящимися под стражей FUC, со способностями, которые делали их опасными, еще прежде чем Вдохновительница сделала их монстрами. Их надо было отметить.
— Ну, мы этого не сделали.
— Жаль. Это облегчило бы мою работу. Вернемся к психам на свободе. О каких мутациях мы говорим? Лишние зубы? Разгуливающий по улице Халк? Суперсила?
— Несмотря на то, что это требует энергии, да, размер — одна из самых распространенных особенностей. Ожидаем, что в измененной форме масса тела у них будет в два-пять раз выше, чем обычно, если не больше.
Оценка заставила ее брови выгнуться дугой.
— Как это возможно?
Нолан пожал плечами.
— Как вообще кто-то из нас может трансформироваться? Очевидно, что здесь замешано нечто большее, чем простая генетика. Тот вес, о котором мы говорим, сделал бы невозможным функционирование каких-либо органов. Но как бы я ни ненавидел использовать слово «чудесный» или «необъяснимый», что-то делает это возможным. Вы бы видели Рене, когда она превращается в свою лису. Она размером с микроавтобус.
— Ну уж нет.
— Ну уж да, и если вы вздумаете хотя бы взглянуть на ее крокодила, она может съесть вас. Хорошо, что она на нашей стороне.
— Подождите секунду. Разве она не одна из тех, кого вы спасли? Как получилось, что ей позволено свободно разгуливать по городу?
— Рене была пациенткой Вдохновительницы, но в качестве объекта исследования. Ее особые способности проистекают из детства, там замешана радиация. Что-то в ее мутации сделало ее устойчивой к наркотикам, и поэтому эксперименты на ней не сработали. Но вам не нужно беспокоиться о Рене. Она довольно послушная, если только, как я уже упоминал, не угрожать тем, кого она любит.
Кларисса потерла лоб.
— Почему эта миссия становится все более и более сложной?
— Это потому, что вы — новичок в этом деле. Как только вы привыкнете к нашим методам и персоналу, будет намного легче. Черт возьми, вы можете даже остаться у нас.
— Я предпочитаю ASS.
— Прошу прощения?
— Возможно, вам это нравится, но я — агент ASS, Воздушного агентского дозора. Никаких птиц-мутантов или сумасшедших ученых в нашем деле.
— Ошибаетесь. Очевидно, вы не прочитали файл целиком. У нас птичка на свободе. Судя по отчетам, мы думаем, что это гибрид страуса и птеродактиля.
Кларисса моргнула, но Нолан оставался абсолютно серьезным.
— Ладно. Я вижу, что сегодня вечером мне нужно будет серьезно почитать. А пока давайте вернемся к физическим изменениям, универсальным для изменившихся пациентов. Давайте начнем с мышц.
— Чрезмерно развитые. Как будто все они накачивались в спортзале, независимо от того, нужно это или нет для выживания. Бицепсы, квадрицепсы, шесть кубиков, большие грудные. Это сбивает с толку.
Повидав достаточно бодибилдеров на стероидах, Кларисса не могла не согласиться.
— Зубы и когти удлинены?
— Представьте саблезубого тигра и добавьте несколько дюймов. Я знаю, что Вдохновительница думала, что нашла переключатель, который продвинет нас вперед с точки зрения эволюции, но если вы спросите меня, это переключатель — шаг назад в прошлое. Я имею в виду, размер зубов… он просто глупо огромен.
— Другими словами, они размером с динозавра.
— Да.
— Так откуда же берется насилие? Вы что-то говорили о повышенном уровне тестостерона и снижении умственных способностей. Но это не объясняет ярости. Я слышала записи той ночи. Они все были такими… злыми. Кровожадными. Или, как сказал один из психов, — голодными.
— Я не уверен, является ли это побочным эффектом изменений или так повлиял плен. Не забывайте, что эти люди были жертвами, их содержали в ужасающих условиях. Многие годами не видели дневного света. Некоторые, как Рене, были в плену так долго, что даже не помнили, как выглядит небо или солнце. Добавьте сюда большую дозу гормонов, примитивное стремление к выживанию — и они сделали то, что сделало бы любое животное, которое чувствует себя преследуемым или в опасности. Они сорвались с цепи.