— Как это прикажешь понимать? — начал заготовленную речь Ежикин, постукивая пальцами по столешнице. — Предупредить хотя бы мог? Представь моё положение, когда я получаю запрос на твою характеристику, да ещё по такому деликатному поводу? Как хочешь, Лёвчик, но я считаю, что надо повременить. Не обессудь, рекомендую им отказать тебе.
Тон, которыми были сказаны жёсткие фразы, дико раздражал, в другое время Лев поднялся бы и, не проронив ни слова, покинул негостеприимный кабинет. Но не сейчас. И дело не в том, что перед ним восседал человек, с которым связаны воспоминания первой молодости — разыгралось любопытство: чем же это посчастливилось разозлить приятеля? Мишаня, не дождавшись реакции, пустился в уговоры:
— Поверь, я человек опытный в этом смысле. Мы с женой вспоминаем первые полтора года с содроганием: ночные бдения, кормления по часам, долгие прогулки… Нет, конечно, есть множество приспособлений, специальные службы и прочее. Однако женщины так, брат, устроены, что всё хотят сами. Раз выпала удача и позволено родить, она желает испытать материнство в полной мере. Не думаю, что Ольга поведёт себя иначе…
До Льва, наконец, дошло, о чём ведётся разговор. Ах, Лёля! Подала заявку и не предупредила! Но, с другой стороны, они обсуждали эту тему в тот день, когда посещали Манеж. И всё же надо было согласовать — тут Мишаня прав, сейчас не время. Приятель, вдохновившись молчанием собеседника и сменой выражения его лица на благодушное, продолжил вещать:
— …Станешь заложником инстинктов жены, — он заговорил писклявым голосом: — «Милый, встань, пожалуйста, к ребёнку, покачай немного, я так устала. Любимый, погуляй с малышом, пока я вздремну, я так замучилась. Дорогой, почитай сказку, детям надо развивать воображение, мультики не годятся — видеоряд блокирует остальные отделы мозга»…
— И что? — прервал нескончаемую тираду Лев.
Ежикин обычным голосом заключил:
— Сил на работу у тебя не останется, вот что. А у нас такое сложное расследование! Не обессудь, — повторил он, — дам отрицательную характеристику. Не уверен, что это сыграет решающую роль, ведь ты у нас работаешь недавно, а заслуги твои велики…
Лев поднялся, остановив приятеля на полуслове:
— А известно ли тебе, Мишаня, что повторный запрос я смогу подать только через пять лет?
— Через семь. Теперь новые правила.
— Значит, известно, и ты при этом собираешься дать отрицательную характеристику?
— Ничего личного, Лёвчик! Исключительно ради дела. Ты куда? — крикнул Ёжик в спину приятелю, но тот уже выходил за дверь. Он догнал Льва около лифта, схватил за рукав, не давая шагнуть в кабину. — Ты ведь говорил, что соображения есть, и ничего не рассказал. А? Так есть соображения?
— Были, — хмуро откликнулся Лев, — пропало настроение обсуждать, пойду ждать ответа комиссии.
— Лёвчик, дорогой, ну прости дурака! — Мишаня только на колени не бухнулся от огорчения, лицо его вытянулось, брови подскочили вверх и выгнулись трогательными уголками. — Не думал, что это для тебя так важно, женщины обычно главенствуют в таких вопросах. Решил, что Ольга получит отказ и успокоится.
Лев высвободил руку и повернулся к приятелю всем корпусом:
— Как только получим отказ, свяжусь с Геркором, он с удовольствием отзовёт меня на Крэт. А там можем рожать в любое время и в любом количестве. Не проблема. Просто хотелось дома. Вот и всё, — блефовал, не мог он полагаться на Геркора — с ним отношения не наладились даже после удачно завершённого дела о галактических пиратах, но чего только не брякнешь в запале.
— Прости! Прости, я не знал. Лёвчик, так и сказал бы сразу, зачем убегать? Идём работать. Напишу всё в лучшем виде, не сомневайся, — они уже возвращались, а Ежикин продолжал бубнить: — Объяснил бы, всегда выслушаю и найду чем помочь… — браслет, заверещавший на запястье начальника отдела «глухарей», заставил его сменить тон. Бегло взглянув на крошечное окошко, Михаил сипло констатировал: — Код триста три. У нас убийство.
Влетели в кабинет. Экран, который Лев поначалу принял за панно, ожил. Показалась залитая солнечным светом улочка провинциального города, в углу картинки значилось: Коломна 29.07. 2256г. Камера сдвинулась и показала оперативника, как можно было догадаться по едва пробившимся усам и нежно-розовой коже лица — недавнего выпускника училища. Лейтенант сиял не хуже значка на лацкане, не мог спрятать восторг от удачи, свалившейся в самом начале карьеры: его дело интересует ПСРС!