Толпа пропускала строй солдат, но тотчас же смыкалась за ними. Иногда в ней мелькали лица европейцев. Чаще всего это были английские матросы и солдаты, приглядывавшиеся к местным женщинам.
— Смотри-ка! — указал глазами Джеймс на массивного темнолицего человека в военной форме Компании.
— Негр с Мадагаскара. Компания покупает их у арабских пиратов и купцов, — равнодушно объяснил Сандерс. — Стоят они совсем пустяк.
По улицам скакали всадники на хороших, ухоженных лошадях. Трусили бычки, таща причудливые колымажки. Однако больше всего было паланкинов, задрапированных дорогими тканями, с густой позолотой и шелковыми занавесками на оконцах. В паланкинах полулежали дородные индийцы или же англичане — чиновники и купцы. Надсадно дыша, их тащили на плечах полуголые носильщики. Впереди каждого паланкина шел старший носильщик с серебряной палочкой в руке и разгонял толпу, выкрикивая титулы хозяина. За паланкином брели сменные носильщики. В самом конце плелся мальчишка-кашевар с припасами и котелками.
При виде одного особенно большого паланкина капрал снова заорал «Смирно!» Из оконца на солдат равнодушно посмотрел одутловатый лысый человек с рыжими баками, куривший длинную трубку.
— Господин советник! — сказал Сандерс. В Совет президентства направляется. Раньше он не таким толстым был. Разъелся, негодяй, пока я был в Англии!
За паланкином шла целая процессия ярко разодетых сипаев и слуг. По бокам с криком бежали мальчишки. Джеймс долго провожал глазами бесколесный экипаж.
— Целый дом на носилках! Послушай, Билл. А ведь нести его, наверное, тяжело.
Сандерс усмехнулся.
— Жрать захочешь — понесешь! За горсть риса носильщики хоть на край света утащат. Лежи себе да покуривай. В иных паланкинах имеются даже стулья и кровати. Ей-богу, не вру! Хотел бы проехаться в таком паланкине, Джимми?
— Хорошо бы.
Сандерс захохотал.
— Сейчас нам такой паланкин покажут, что свету не взвидишь!
Рота остановилась на краю огромного, еще кое-где зеленого поля, на котором одновременно проводили учения несколько батальонов. Все оно было забито солдатами-англичанами и джаванами. На джаванах были голубые тюрбаны с кисточками, легкие красные куртки, перепоясанные голубыми кушаками и короткие белые брюки, на ногах — грубые сандалии. Ремни крест-накрест. В руках мушкеты.
Над полем звучали надсадный барабанный бой, резкие звуки труб, топот тысяч ног и командные выкрики. За тем, что происходило на поле, с интересом наблюдали толпы местных жителей; останавливались и англичане, проходившие мимо. Опершись на мушкеты, Джеймс и Сандерс с любопытством разглядывали удивительную картину массового военного учения.
— Ну и народу! — бормотал Сандерс. — Тысячи две, не меньше...
— Билл, — толкнул его локтем Джеймс. — А солдаты-то все больше черные.
— Дешевле стоят, — рассеянно ответил тот.
— Послушай. Как же это они воюют против своих?
Сандерс пожал плечами.
— Что значит против своих! Индия велика. Компания набирает джаванов по всей стране. Хорошие вояки получаются из патанов и раджпутов. Все они тут чужаки, вот и воюют. А я, брат, кажется, встретил знакомого. Ей-богу, он!
Один из унтер-офицеров подогнал джаванов к самому краю поля и подал команду «Стой!». Джаваны, как видно, понимали его плохо, потому что остановились не сразу и приклады стукнули о землю не одновременно. Унтер-офицер выругался и, отдуваясь, принялся вытирать платком потную шею.
— Проклятые негры! Легче выучить медведей — пожаловался он, обращаясь к молодым солдатам. — Откуда, новички?
— Из Лондона, — ответил за всех Джеймс.
Взгляд унтер-офицера упал на Сандерса, который уже давно с усмешкой наблюдал за ним.
— Что за черт! — удивился тот. — Не верю своим глазам!
— Протри их получше! — засмеялся Сандерс.
— Ты, Билл?
— Собственной персоной.
— Не ужился в Англии?
— Увы, Гарри. Как всегда — нелады с полицией...
Унтер-офицер захохотал.
— А ты не изменился.
— Зато ты посинел. Пьешь?
— А что тут делать, как не пить.
Старые друзья отошли в сторонку.
— Небось сколотил деньжонок, пока я лобызался со старушкой родиной? — спросил Сандерс.
— Не удалось. Завел тут одно дельце, да пришлось его прикрыть.