Я объяснил, что не в власти повесить Осведомителя или кого-то еще. Мою реплику он воспринял, как отменную шутку, и я спросил его о льве мисс Мэри. Он ответил, что лев совершил очередное убийство на пути к болоту и равнине, и мы должны ожидать его со дня на день.
После этого мы выпили, и я предложил ему немного поспать и прийти в лагерь до наступления темноты, чтобы мы вместе могли нести вахту этой ночью. Я также взял у него немного нюхательного табака, сунул под верхнюю губу и заснул на большом стуле под деревом.
Когда проснулся, облака спустились с холмов Чулас и чернотищей повисли вдоль склона горы. Солнце еще не зашло, но уже подул ветер, который приносит дождь. Я позвал Мвенди и Кейти, и к тому времени, как дождь, пронесшись по долине и прорвавшись сквозь деревья, обрушился на нас сначала сплошной, потом разорванной в клочья, белой стеной, все уже вколачивали колья, отпускали или натягивали веревки и рыли канавы. Небо разверзлось, ветер неистовствовал. Какое-то мгновение казалось, что он сорвет основную спальную палатку, но мы вбили дополнительные колья с подветренной стороны, и она устояла. Потом рев ветра смолк, да и дождь поутих. Но лило всю ночь и почти весь следующий день.
Приятно читать в палатке-столовой под барабанный бой дождя, вот я и читал, немного выпил и ни о чем не беспокоился. На какое-то время необходимость контроля с моей стороны отпала, и я наслаждался отсутствием ответственности, восхитительным состоянием инертности, когда не надо никого убивать, преследовать, оберегать, строить козни, защищать или участвовать в чем-либо, и с удовольствием воспользовался шансом предаться чтению. Мы уже забрались достаточно глубоко в кладовые чемодана с книгами, но в нем еще оставались скрытые сокровища вперемежку с тем, что требовало обязательного прочтения, и не следовало забывать про двадцать томов Сименона на французском, которые я не читал. Если вам случится мокнуть под дождем, когда вы стоите лагерем в Африке, лучше Сименона нет ничего, и с ним меня не волновало, сколь долго будет лить дождь. Из каждых пяти взятых наугад книг Сименона три будут хорошими, но заядлый книголюб в такую погоду может проглотить плохие, и я начинал бы все подряд, делил книги на плохие или хорошие (для Сименона не существует промежуточной оценки) а потом, определившись с категорией полудюжины и разрезав страницы, приступал бы к чтению, с удовольствием переложив свои проблемы на Мегре, вместе с ним посмеиваясь над глупостью и Quai des Orfevres[18], и восхищаясь его проницательностью и истинным пониманием французов, что доступно лишь людям его национальности, коль скоро французы оградились от понимания самих себя неким невразумительным законом — sous peine de travaux force a la pertuite[19].
Мисс Мэри, похоже, смирилась с дождем, ставшим еще монотоннее, но ничуть не слабее, забросила письма и читала какую-то интересную для нее книгу. Как выяснилось, «Государя» Макиавелли[20]. «Что, если дождь зарядит дня на три или четыре?» — спрашивал я себя. С такими запасами Сименона я мог продержаться около месяца, особенно если отвлекаться от чтения и размышлять о чем-нибудь после каждой книги, страницы или главы. Подгоняемый непрерывным дождем, я мог думать и между абзацами, не только о Сименоне, но и многом другом и полагал, что легко и с пользой протяну целый месяц, даже если кончится спиртное и мне придется пользоваться нюхательным табаком арапа Маины или перепробовать всевозможные отвары из лекарственных деревьев и растений, которые нам показали.
— Это компания грубых шутников, — заявила мисс Мэри. — Вы с Пи-эн-джи шутите очень грубо, и Батя не отстает. Знаю, я тоже шучу грубовато. Но не так, как вы.
— Некоторые шутки хороши лишь в Африке, потому что за ее пределами люди не могут представить себе ни этого материка, ни населяющих его животных. Это мир зверей, и среди них есть хищники. Люди, не встречавшие хищников, не понимают, о чем идет речь. Равно как и те, кому не приходилось убивать, чтобы добыть себе пропитание. И они не знакомы с племенами и не знают, что для тех естественно и обычно. Я выражаюсь очень туманно, котенок, но я постараюсь и напишу об этом так, чтобы все стало понятно. Правда, придется объяснять многое такое, чего люди не только не понимают, но даже представить себе не могут.
19
Sous peine de travaux force a la pertuite — Подделка денежных знаков карается пожизненными каторжными работами
20
Макиавелли, Никколо ди Бернардо (1469—1527) — итальянский политический деятель и историк. В трактате «Государь» (1532) сформулировал теорию дипломатического искусства, в основе которой лежит абсолютизация силы.