— Как поживаете, мистер Сингх? — спросил я через переводчика.
— Неплохо. На данный момент. Торгую потихоньку.
— А очаровательная мадам Сингх?
— Через четыре месяца должна родить.
— Felicidades[74]. — И я снова поцеловал ее ручку, только теперь в стиле Альварито Каро, тогда маркиза Вильямайора, города, который мы некогда заняли, но вынуждены были оставить...
— Что скажете, мистер Сингх?
— Ровным счетом ничего, — ответил мистер Сингх. — Разве что в зале вас поджидает некий сомнительный субъект.
— Кто такой?
— Один из ваших многочисленных братьев масаи. Его жена путалась с кем-то из ваших людей, если вам это интересно.
— Нисколечко, — ответил я, и мистер Сингх остался доволен. Мы оба понимали, что в наших интересах давно уже следовало бы разобраться с этим типом.
Мы чокнулись, допили этот достойный напиток, и я прошел в торговый зал, где стоял, опираясь одной рукой на не знавшее еще крови копье, а в другой держа бутылку «Таскера», крепко сбитый, с избытком охры на теле масаи, которому перевалило за тридцать два, а он все еще носил спадающий на глаза головной убор морани.
— Как дела, Симеон? — спросил я, заметив по мелким капелькам пота на верхней губе, плечах и подмышках, что это не его первая бутылка.
— А ваши, сэр?
— Отлично.
— Мы приняли к сведению, что мемсаиб убила опасного льва.
— Очень мило с вашей стороны, — кивнул я. — Пожалуйста, передай старейшинам, что я приехал в город, чтобы доложить им об этом при первой же возможности.
— Поздравляю вас с вашим чуи, сэр.
— Чуи — это пустяки.
— Вы застрелили его из пистолета или задушили?
— Тебя бы я мог пристрелить в один из прекрасных дней твоей жизни или просто повесить, а леопарда я убил из ружья.
— С каким вы охотитесь на птиц.
— Точно.
— Это очень необычно.
— Сам ты немного необычный, — ответил я. — Копье отравлено?
— Как и все копья масаи.
— Ты знаешь, куда можешь его засунуть.
— Я не понимаю значения ваших слов.
Я выразился яснее и почувствовал, как мистер Сингх принял вторую позицию леопарда, а мадам Сингх, достойная дочь племени туркана, достала из-под прилавка дротик с коротким лезвием.
Перед тем как выйти в торговый зал, я расстегнул кобуру. Мистер же Симеон, как говорят французы, демонстрировал свойственный ему комплекс неполноценности, если только не хотел разыгрывать спектакль, но в этом случае он, имея длинное копье со стальным наконечником, был нам не по зубам.
— Дайте мистеру Симеону жевательную резинку, — попросил я мадам Сингх, решив ускорить развязку. Я быстро опустил руку и чуть приподнял бедро, на котором висела кобура, а миссис Сингх протянула коробку с жевательной резинкой. Вежливо и учтиво. Вообще выглядело все это нарочито и напоминало не совсем удачную комедию положений, но мы имели честь знать Симеона еще с сентября, и потому я добавил: — Симеон, может, перейдешь к делу, вместо того чтобы брать жевательную резинку? Жена твоя жует резинку, когда сам знаешь кто спит с ней?
Но он не взял резинку и даже не пошевелился, и я повернулся к нему спиной и подождал, пока не ощутил холодок в паху, и не спеша направился к деревянной стойке и прилавку с галантереей. Я почувствовал, что покрылся испариной, и не без удовольствия заметил крупные капли пота под тюрбаном мистера Сингха. Такие же капли покрывали его щеки, чуть повыше бороды.
— Мистер Сингх, — обратился я к нему. — Мы должны повысить уровень торговли в этом дука.
Я все еще не знал, решится ли Симеон бросить копье от двери, но он по-прежнему колебался, и тем самым допустил серьезную ошибку.
— Это трудно, — ответил мистер Сингх. — Обслуживать приходится таких разных клиентов.