Мы вышли в подсобку, мистер Сингх протянул мне бутылку «Белого вереска», и я налил нам обоим. Шотландское мужество, разбавленное простой водой, никогда еще не обладало таким приятным вкусом.
— Жаль, что вы не пьете, мистер Сингх.
— Всегда сожалел об этом, — согласился он. — Могу я позволить себе одно замечание?
— Ну что за вопрос!
— По-моему, не все в нашем недавнем спектакле диктовалось необходимостью.
— Вы совершенно правы. Не откажите в критике. Рад буду выслушать.
— Мне кажется, упоминание о недостойном поведении жены подвергло опасности оба ваши фланга.
— И тыл.
— В Лойтокитоке так мало развлечений. Позвольте поблагодарить вас за эту забаву. Я держал его на мушке.
— Ого!
— У меня есть на то разрешение, — продолжил он. — Или у кого-то еще. Никому не хочется, чтобы его вздернули на виселице?
Он пожал плечами, и в его левой руке, словно по мановению волшебной палочки, оказался револьвер. Старинный «уэбли»[75] калибра .455.
— Восхитительно. А теперь покажите, как вы его убираете.
Револьвер так же молниеносно исчез.
— Обычный эластичный шнур, — пояснил мистер Сингх. — Нужно только, чтобы прочность и степень растяжения шнура точно соотносились с весом и балансировкой оружия.
— Просто замечательно.
Мистер Сингх передал мне бутылку, я налил нам по чуть-чуть, и мы оба добавили воды.
— Если хотите, я с радостью готов поступить к вам на службу бесплатно, как доброволец, — предложил мистер Сингх. — Я теперь состою осведомителем сразу трех правительственных ведомств, которые совершенно не обмениваются информацией и не взаимодействуют друг с другом.
— Не все так просто, как кажется на первый взгляд, и эта империя с давних пор справляется со своими обязанностями.
— И вам нравится, как она справляется с ними сейчас?
— Я иностранец и гость и критикой не занимаюсь.
— Так вы хотите, чтобы я работал на вас?
— Это будут копии донесений для других служб?
— Нельзя сделать копию устной информации, разве что с помощью магнитофона. У вас есть магнитофон?
— С собой нет.
— Чтобы повесить половину Лойтокитока, достаточно четырех магнитофонов.
— У меня нет ни малейшего желания вешать половину Лойтокитока.
— У меня тоже. Кто тогда станет покупать в дука?
— Мистер Сингх, делая все так, как положено, мы спровоцировали бы экономическую катастрофу.
— Вместо нынешней катастрофы, — вздохнул мистер Сингх.
— А теперь мне пора вернуться к машине.
— Я пойду с вами, если не возражаете. В трех шагах позади и по левую руку.
— Пожалуйста, не беспокойтесь.
— Какое тут беспокойство!
Я попрощался с миссис Сингх, предупредил, что мы подъедем на машине, чтобы забрать три ящика «Таскера» и ящик кока-колы, и вышел на живописную главную и единственную улицу Лойтокитока.
Города с одной улицей вызывают то же чувство, что и небольшая лодка, узкий пролив, исток реки или убегающая вверх по ущелью тропинка. Временами, после болота, пересеченной местности, пустыни и недоступных холмов Чулас, Лойтокиток казался мне настоящей столицей, а порой он же напоминал рю Руаяль. Сегодня это был просто Лойтокиток с налетом Коди, штат Вайоминг, или Шеридана, штат Вайоминг, в былые времена. Я внимательно, как на охоте, выискивал глазами Симеона, но под прикрытием мистера Сингха прогулка моя получилась приятной и беззаботной, и мы оба получили от нее удовольствие. Перед «Бенгхи» находилась бензиновая колонка, а к дверям вели широкие, как в универсальном магазине на Диком Западе, ступени. Вокруг джипа стояли масаи. Я остановился у кабины, предложил сидевшему за рулем Камау, что постерегу джип с винтовкой, пока он зайдет в магазин или что-нибудь выпьет. Но он ответил, что предпочитает сам сидеть за рулем. Поэтому я поднялся по ступеням в переполненный магазин и пробрался к дальнему краю длинного L-образного прилавка и начал покупать медикаменты и мыло.
Нгуи тоже зашел со мной к мистеру Сингху. Он купил красильный порошок, чтобы покрасить мои рубашки и охотничьи жилеты в цвета масаи. В присутствии мистера Сингха Нгуи спросил меня на камба, не хочу ли я трахнуть миссис Сингх, и я с удовольствием отметил, что мистер Сингх либо великий актер, либо у него не было времени или возможности выучить камба.
Когда я снова подъехал к ступеням, ведущим к «Бенгхи», там собралось несколько масаи, которые хотели, чтобы я подвез их на равнину.
— А пошли они все на... — бросил Нгуи. Это было его любимое английское выражение. Во всяком случае, единственное, которое он часто повторял, поскольку с некоторых пор английский считался языком палачей, правительственных чиновников, служащих и вообще всех бвана. Прекрасный, конечно, язык, но в Африке он постепенно умирал, его лишь терпели и не любили. Поскольку Нгуи, считавшийся моим братом, заговорил на нем, я ответил ему тем же: «И худых, и низких, и высоких».
75
Старинный «уэбли». — В Первую мировую войну револьверы «уэбли» калибра .455 — табельное оружие английских военных.