27 октября 1979
Иерусалим
... Я так захвачен внутренне своей работой, сейчас бронзой, что при том, что физически время есть, трудно переключиться на что-то другое. В мастерской поставили металлические полки до потолка для готовых вещей, и они заполнились. Работ уже более полусотни: мягкий камень, мрамор, твердый камень, бронза. Цикл мраморный закончен, о нем трудно говорить, язык - специфичен, язык - реквием, память, взгляд - потусторонний.
Мраморы мои уникальны, и трудно сказать, когда их смогу продать, т.е. они будут оценены так, как я их понимаю. Правда, самый первый продан за две с половиной тысячи долларов, но при условии, что может находиться у меня.
Люсина зарплата покрывает расходы на жизнь и прием гостей. На кухне большой столовый стол, за которым мы едим, гуляем, поем, как вчера до поздней ночи - с великолепным аккордеоном.
Погода отличная, лето было не жаркое, а сейчас - осень: тепло днем, прохладно ночами. К Фридриху мы всегда успеем, от добра добра не ищут. Нам тепло, уютно, просторно, маловероятно вновь обрести такой милый круг людей.
28 октября 1979
Иерусалим
Дорогой Марк! Месяц назад была от тебя открытка - спасибо. Я так был занят бронзой: изготовлением новых вещей, литьем, обработкой, что только сейчас отлегло... Уже отлиты четыре пары "Пророка" и "Торс" для выставления и коммерции, сейчас я их чеканю, затем - отдам.
Главное, работают помощники, правда, дизайнер отплыл, поскольку рижанин, а тут монеты лежат не близко, но зато появился новый, он и занимается все суетой с литьем.
Все мраморы от щедрот Храма Гроба Господня, а их почти десяток - готовы.
Будут фотографии - пришлю.
10 ноября 1979
Иерусалим
Я получил приглашение выставиться в "Театроне", это роскошное место, Иерусалимский театр. Выставка откроется 2 декабря, а 30 ноября я должен буду доставить туда свои вещи. Будет еще живопись и графика, скульптура - только моя. Я выставляю десяток вещей: бронзу, мрамор, мягкий камень.
Одновременно записали меня в Союз художников, помимо моей инициативы, автоматически, собираются оказывать помощь и т.д., хотя я не собираюсь там бывать. За 20 дней надо успеть отлить еще две бронзы, обработать, для всех работ найти гранит для плинтов, нарезать, отшлифовать, укрепить и т.д.
Хлопот будет много, работа обрастает сложностями, и прежде всего, необходимостью вступать в отношения с людьми, но, увы - так надо.
Стало прохладно, но сегодня - хамсин, все затянуто мглой и на душе пакостно.
27 января 1980
Иерусалим
Дорогой Роман! ... Пример мой и Фридриха при всем несходстве представляет для тебя материал для размышлений: оба утеряли прежний уклад, профессиональный круг и возможности, я выгляжу юным, и таким себя чувствую. Если ты деятелен, то невольно переходишь в возрастную группу поколения своих детей: все мои друзья не старше тридцати.
Прежде я отвечал по телефону Фридриху: "Игра стоит свеч!", тебе же я сказать колеблюсь. Судя по настроению письма, у тебя нет той потенции и желания рискнуть, испытать себя. Если я ошибаюсь, и тебе хочется в условиях израильской жизни понять себя, тогда я готов прислать бумаги.
Надо понимать, что мы - родственники, люди заинтересованные, невольно подмывает обрисовать ситуацию в пользу объединения. Только всего важнее помнить: решение должно быть строго собственным и ответственным.
Скоро пять лет нашей разлуке. Здесь у нас дом: большая, уютная квартира, уже обставленная без особых усилий, свой приятный круг, через несколько недель будет и мастерская - трехкомнатная квартира в пяти минутах хода. Но через год- полтора мы все это спокойно оставим, поскольку в жизни надо двигаться, испытывать себя, жить, а не выживать. Разумеется, проще всего удовлетвориться настоящим, у нас, по существу, все есть, даже мое положение, столь долго бывшее проблематичным, начинает выявляться.
Первая выставка прошла успешно, сейчас бронза и мрамор экспонируются в другом месте, на Пасху есть возможность-приглашение выставиться в двух замечательных местах, началась продаваться бронза. Скоро отправлю часть своих вещей малой скоростью - багажом наших друзей, уезжающих в Штаты для устройства там выставки.
... А что сказать про божественный климат Иерусалима и про сам город - одно из чудес света. В новой стране, я не знаю, будет ли это Европа, или другое место, вероятнее всего, будет хуже климат, быть может, даже скверный, рассчитывать можно будет только на себя, совсем не будет языка, и своего круга, и т.д.
Но придет срок, - и мы двинемся. Как видите, мы тоже кое-что оставим, и материальные наши проблемы будут крупнее и серьезнее ваших на несколько порядков. Но в слове "покой" есть нечто от слова "покойник", а живому человеку свойственно стремиться к душевному, а не физическому покою.
Но я верю в свою звезду, и точно знаю, что труд моих последних лет, осевший в камни и бронзу - это уже состояние, только еще надо его получить, но это уже не столь существенно, сколь сама работа, сами вещи.
Отвечайте нам подумавши и вразумительно.
26 апреля 1980
Иерусалим
Дорогие наши друзья! ... Менее всего изнурен работой: жив, здоров, полон сил, планов, и уверенности, что впереди у нас с вами еще много доброго, естественно, включаю в нашу общность и Леньку. Вчера вернулся от него с тремя небольшими кусками мрамора, от бронзы несколько осатанел, хотя именно она начала кормить, как и было запланировано. Уже купили четыре торса, последний - за 500 долларов, и, что важно: после экспертизы в Национальном музее, где атрибутировали самым лестным образом.
Даже при условии, что только одна, две вещи будут уходить в месяц, возможно будет накапливать монеты для воссоединения. Все хотят от меня большие вещи: в мраморе и бронзе.
Большой кусок мрамора купить нельзя, только в Италии, а большую, до метра, бронзу начну мастерить, выполняя модель из калькара, который после формовки просто выскабливается. Кроме экспертизы, самым значительным событием было посещение мастерской неким Виктором, арабом, которого за аристократическую внешность и сказочное богатство я называю Гарун Аль Рашидом.
Он хозяин музея антики, и строит трехэтажное здание музея современного искусства. Он сказал, что без разговора купит бронзу, как только будет готов музей, через три-пять месяцев, а для своей личной коллекции - большой мрамор в моем стиле, который он оценил, и на прощание назвал меня глубоким художником.
Сегодня был в мастерской, очень мне там приятно, скоро начну работать в тишине, одиночестве. Только пришла повестка - милуим с 6 июня до 27 июля, даже сбежать не успею, а был бы паспорт и виза, сбежал бы к вам, и баста.
В эти дни наконец-то допек в полной мере в бронзе ту самую трехгрудую форму, что затеял при Любе, теперь она стройна и элегантна, не говоря о блеске. Моя полировка сейчас безупречна, и это не в малой степени содействует покупаемости.
30 апреля 1980
Иерусалим
Дорогие, наше материальное положение резко изменилось к лучшему, можно было бы считать нас просто счастливыми...
... Но вот с людьми не так просто, и начинаем мы подумывать, что через годик-другой окажемся мы в местах иных, потянуло к белым людям, лесам и перелескам, да и что греха таить: к друзьям и родичам нашим. Мы только в начале пути, мало что известно, но, в сущности, все проистекает само собой, стихийно, как и при выезде из России. Сегодня, когда позади несколько выставок, а две функционируют и сейчас, когда продаются вещи, когда покупатель двух последних вещей отправился в ними на экспертизу в Национальный музей и получил лестное для автора заключение, когда закрыты минусы в банках и когда, главное, существует мастерская, которую есть возможность содержать, тогда дышится и работается веселее, дома спокойнее, и жена не умирает от страха, что контракт на работе не будет продлен на очередные три месяца.