Недолгое пребывание на первых ролях в начале революции не снискало Сталину лавров. В следующие месяцы он был отодвинут даже не на второй, а на третий план и переживал период «острого недомогания». Более сильные личности оттеснили его отовсюду. В то же время память о марте и апреле жгла его самолюбие. «Насилуя себя, он медленно перестраивает свою мысль, но добивается в конце концов лишь половинчатых результатов», — пишет Троцкий.
Такие оценки, разумеется, не в полной мере отражали реальное положение Сталина в большевистском руководстве. Троцкий был прав в оценке личности своего персонажа по существу. Но он лишь мельком упоминал, что на VI съезде большевиков Сталин выступал с двумя основными докладами. Автор вполне достоверно и убедительно показал, что на протяжении следующих трех месяцев, вплоть до Октябрьского переворота, Сталин, несмотря на членство в ЦК, опять оказался на политических задворках, был всего лишь «ответственным чиновником при газете» «Правда». Именно в 1917 г. Коба в значительной степени освободился «от провинциализма, если не в привычках и нравах, то в масштабах политического мышления… Он стал признанным членом штаба партии, которую массы несли к власти. Он перестал быть Кобой, став окончательно Сталиным». Этими итоговыми и в то же время вводными к дальнейшему изложению словами завершался первый том.
Весь анализ послеоктябрьского развития Сталина — это стремление показать, как властью в Советской России постепенно овладевала чиновничья номенклатура, все более превращавшаяся в правивший слой. Во втором томе обращают на себя внимание обширные экскурсы в дооктябрьский период. Троцкий пытается объяснить это «оптико-психологическим феноменом» — человек «начинает отбрасывать от себя тень в свое собственное прошлое». Вряд ли в такой в целом верной констатации можно найти серьезное обоснование для возврата к сюжетам, уже подробно освещенным в первом томе. Троцкий слишком торопился с подготовкой первого тома и отправкой его переводчику, а теперь обнаруживал важные, по его мнению, пробелы, которые стремился восполнить.
Материалы второго тома имеют значительно больший мемуарный компонент, нежели первого, где личные воспоминания и впечатления незначительны хотя бы в силу того, что автор и его герой не были лично знакомы до поздней весны 1917 г. Социал-демократический авторитет Троцкий не обращал внимания на V партийном съезде на мелкого кавказского «комитетчика». В томе, посвященном послеоктябрьскому периоду, конфликт между Троцким и Сталиным является одной из главных тем уже в силу того, что внутренняя борьба в партийно-государственной верхушке с 1923 по 1927 г. велась в значительной степени именно между двумя лидерами или вокруг них. По этой причине мемуарные свидетельства, основанные на устных сообщениях Троцкому другими лицами, оформленные в виде цитат, являются крайне ненадежным источником для доказательства тех или иных положений. Можно было бы сказать, что память — весьма тонкая нить, смотанная в клубок, из которого порой вырываются те или иные кусочки.
В качестве примера можно привести свидетельства, касающиеся мнения Ленина о Сталине. В одном месте Троцкий пишет, что Ленин ценил Сталина за «способность нажимать», то есть добиваться выполнения поставленной задачи силой. В другом — Троцкий вспоминает, что Ленин будто бы говорил ему 5 марта 1923 г.: «Сталин заключит гнилой компромисс, а потом обманет». Какого же мнения Ленин придерживался на самом деле? Скорее всего, действительно, и того и другого, но в разное время и при разных обстоятельствах. Троцкий же вообще не указывает на противоречия в позиции Ленина и не обращает внимания на то, что второе суждение было высказано в то время, когда взаимоотношения между Лениным и Сталиным испортились до предела и Сталин стал играть роль «надсмотрщика», тюремного надзирателя, над больным Лениным.
Большое внимание в томе уделено периоду Гражданской войны. Троцкий вначале разделил этот период на две главы, рубежом между которым была весна 1919 г., в частности первое наступление генерала Н.Н. Юденича на Петроград. Именно так построено изложение в американском издании, подготовленном Маламутом[865]. Позже автор решил изменить структуру изложения, сочтя логичнее сконцентрировать рассказ о Сталине в период Гражданской войны в одной главе. Имея в виду, что Троцкий был в то время наркомом по военным и морским делам, что именно на протяжении всех трех лет Гражданской войны развивался серьезный конфликт между ним и Сталиным, из которого в значительной степени выросли дальнейшие взаимные столкновения, в этой главе большой удельный вес занимают личные воспоминания, подкрепленные, где это возможно, упоминанием документов, их цитированием и даже иногда полным текстом вплоть до номеров писем или приказов.