Глава 3. ДАНИЯ И ФРАНЦИЯ
1. Копенгаген
Во время своего пребывания в Турции Троцкий неоднократно обращался в посольства европейских стран с просьбой о предоставлении ему въездной визы на постоянное жительство или на время — для лечения и личных встреч. Каждый раз он получал отказ. По этой причине, например, Троцкий не имел возможности принять участие в первой предварительной конференции в Париже. Он даже не обращался по этому поводу к французским властям с просьбой о визе, заранее зная, что его не впустят, и не желая привлекать внимание полиции к организаторам конференции. Единственным случаем, когда власти западноевропейского государства с безусловной неохотой, но все же положительно откликнулись на его ходатайство, было разрешение правительства Дании на кратковременное посещение им и его супругой Копенгагена для выступления с лекцией по приглашению социал-демократической студенческой организации. Лекция посвящалась 15-летию Октябрьского переворота в России. Имея в виду, что у власти в Дании стояли в это время социал-демократы, власти сочли неудобным отказывать в краткосрочной восьмидневной визе Троцким для поездки по приглашению собственной молодежной организации. Предоставление визы было обусловлено тем, что лекция будет носить «строго научный характер и лектор не будет вмешиваться во внутренние дела Дании»[307].
Одновременно Троцкий возбудил ходатайство о предоставлении ему визы для посещения Стокгольма. Узнав об этих ходатайствах, полпредства СССР в Дании и Швеции в лице своих глав — М.В. Кобецкого[308] и А.М. Коллонтай — официально предупредили датские и шведские власти, что допуск Троцкого в Копенгаген и Стокгольм приведет к ухудшению взаимоотношений с Советским Союзом, и даже стали угрожать экономическими и иными санкциями[309]. В результате Швеция в визе Троцкому отказала. Дания положительного решения не отменила, хотя датское правительство неоднозначно заявило о нежелательности пребывания Троцкого в стране, а Франция предоставила Троцкому транзитную визу без права остановки на ее территории. Так, осенью 1932 г. Лев Давидович и Наталья Ивановна впервые после высылки покинули окрестности Стамбула и направились в Западную Европу. Помимо самого выступления и предполагаемых встреч с оппозиционерами, как по-прежнему называл Троцкий своих сторонников, он был рад возможности посмотреть новые места или вспомнить те города, в которых бывал за два десятилетия до этого.
14 октября 1932 г. Троцкий и Седова в сопровождении по-мощников-секретарей немца Отто Шюсслера, чеха Яна Фран-келя и француза Пьера Франка отправились на итальянском пароходе в Марсель с краткими остановками в Пирее (вблизи Афин) и Неаполе. В Пирее Троцкому не разрешили сойти на берег, но Седова получила право осмотреть Акрополь, где ее приветственными криками встретили члены греческой группы «архивомарксистов» (такое странное название они получили по наименованию журнала «Архивы марксизма», начавшего выходить в 1924 г.). Они же устроили встречу корабля, когда он проходил ночью узким Коринфским каналом. На итальянских моряков крики с берега «Да здравствует Троцкий!», «Да здравствует Коммуна!» произвели большое впечатление[310]. Но, ко всеобщему удивлению, итальянское фашистское правительство разрешило путешественникам во время пребывания корабля в неапольском порту совершить непродолжительную экскурсию в Помпеи.
Встреча в Марселе была значительно менее дружелюбной. Полиция приняла чрезвычайные меры предосторожности. Троцкого и сопровождавших его лиц высадили в отдаленном конце порта, почти немедленно усадили в машину, попытались не допустить к ним представителей прессы и отвезли вначале в Лион, где они заночевали, а затем поездом в Париж, где также поместили под тщательный полицейский надзор[311]. Все же в марсельском порту к Троцкому удалось пробиться настырному корреспонденту французского телеграфного агентства Гавас, которому вождь международной левой оппозиции успел сказать: «Я провел четыре года в Турции. Читал, писал, в свободные часы занимался рыбной ловлей и охотой. Был занят почти исключительно историей русской революции… Я не знаю датского языка и буду говорить по-немецки. Лекция преследует научные, а не пропагандистские цели. Это, разумеется, не значит, что я намерен скрывать свою точку зрения, которая в настоящий момент остается такой же, как и во время Октябрьского переворота 1917 года»[312].
308
Кобецкий Михаил Вениаминович (1881–1937), секретарь Исполкома Коминтерна в 1920–1921 гг. В 1921–1923 гг. являлся заместителем председателя Исполкома Коминтерна. С 1924 г. на дипломатической работе. Был Полпредом СССР в Эстонии, а вслед за этим — в Дании. В 1933–1937 гг. служил представителем Совнаркома СССР в Закавказской Федерации. Арестован и расстрелян без суда во время Большого террора.
309
311