— Триста, остальные заработаешь на обратном пути, — так просто я сдаваться не собираюсь, для меня это тоже деньги.
— И обедом меня накормишь! — не сдается Маша без боя.
Улыбаюсь маленькой победе. Бьем по рукам.
Система выдает квестовое задание:
«Помогите Травкиной встать на ноги.
Важное социальное деяние.
Награда: 2000 очков опыта».
Через несколько минут электричка тормозит на нужной станции, и наша скудная процессия выгружается на засыпанный щебнем и поросший редкой прошлогодней травой перрон.
— Пошли, — уверенным шагом Маша направляется к тетке, торгующей пирожками в тени кособоко здания станции, — Я съем пять, — объявляет мне маленькая обжора и выжидающе смотрит.
Достаю деньги, подозрительно рассматривая перспективу «отравления». Торговка, все это время прислушиваясь к нашему разговору и с интересом нас рассматривая, видит мои сомнения, и спешит их развеять, не упустив единственных клиентов:
— Девушка, ты не думай, пирожки отличные. Я сама пеку. Свежие, еще горячие, я пятнадцать минут, как пришла. Вот увидишь — понравятся, еще придешь. У меня и чай есть из термоса. С капустой, с картошкой, какие будете брать?
— А с мясом нету? — расстроено спрашивает Маша, и, получив отрицательный ответ, добавляет, — Три с капустой, три с картошкой. И два чая с сахаром.
— Ты же лопнешь, деточка. — смотрю на Машу с ухмылкой.
Маша, гордо задрав подбородок, выдерживает мой наезд. Купив царский обед, отходим на противоположную сторону от любопытной тетки-продавщицы, присаживаемся на лавочку. Тетка не обманула — пирожки роскошные: горячие и ароматные. С удовольствием вгрызаемся в румяные бока пирожком, набивая пустые животы. Система одобрительно молчит — значит не обманула тетка.
Маша, утолив первый голод и дожевывая четвертый пирожок, не утерпев, начинает приставать ко мне с расспросами:
— Я кстати Маша. Ты че от меня хотела-то? — говорит с полным ртом.
— Женя. Ничего я не хотела, — отвечаю также, жуя ароматную начинку, — Помочь хочу, если смогу.
— Тебе че заняться нечем? — неверяще удивляется девочка.
— А если и так, что откажешься от бесплатной помощи? Вон, даже доплачиваю. Ты где живешь? — меняю тему на интересующую меня.
— С отчимом, — недовольно бурчит девчонка.
— А когда он пьет, тогда где? — предполагаю и попадаю «в яблочко».
— Тогда на вокзале ночую.
Поднявшиеся было настроение и уверенность девочки, опять скатываются в ноль.
Достаю телефон, открываю браузер, якобы собираясь искать работу для Маши. Сама же открываю интерфейс, и начинаю оперативно искать варианты трудоустройства.
— Сколько тебе нужна зарплата в месяц, чтобы съехать от отчима и прокормить себя, и ерундой этой не заниматься, которой ты сейчас занимаешься.
Маша насупленно сопит.
— Сколько? — настаиваю.
— Да че тебе вообще от меня надо? — Маша вспыхивает. — Ты мать Тереза что ли? Взялась на мою голову. Откуда я знаю сколько?
— Ну, сколько у тебя в среднем в день получается заработать?
— Когда двести, когда и пятьсот бывает, но редко, все жадные такие, иногда ничего не дают, как сегодня, — погрустнев, мямлит девочка, — Из них семьдесят процентов отдаю Серому, если совру — побьют. Пару раз удавалось зажать сотку, а бывало, так били, ни за что, три дня потом встать не могла.
— Понятно, — киваю, и утыкаюсь в телефон. Параллельно загружаю в интерфейс, как мне кажется все необходимые данные, вариантов не так много. — Вот слушай какие есть варианты. Можно банщицей устроиться в частный банный комплекс, на Кирова. Требований к образованию никаких. Зарплата восемь тысяч. Можно в ларек с шаурмой на Басманной, посуду мыть, а может в перспективе и до повара дорастешь, а? — подмигиваю, — зарплата — семь. Еще вариант в парикмахерской на Вернадского полы мыть, там три тысячи, но я так полагаю, это один раз после закрытия, можно попробовать совмещать.
Девочка сидит, смотрит на меня круглыми глазами, то ли в шоке от моего участия, то ли от перспективы другой жизни.
— Мне кажется, если зарабатывать около десяти тысяч, можно себе и комнату в общаге снимать позволить. Видишь, вариантов масса. Было бы желание. То, чем ты занимаешься — последнее дело. Ты здоровая, крепкая девка. Ну, ты чего? Плачешь что ли? Да ну ты что, перестань. — Приобнимаю трясущиеся плечи девочки.
«Какая же она маленькая и глупенькая еще. И некому ее образумить, подтолкнуть. Видимо, как с детства научилась зарабатывать, так до сих пор ничего умнее и не придумала».