Повозка, запряженная четверкой лошадей, врезалась в карету, прежде чем Пагани успел натянуть поводья, и животные потеряли равновесие: передние четыре попытались избежать столкновения, а задние врезались в них.
Повозка, как и карета, свернула вправо, прежде чем выровняться и остановиться под натянутыми поводьями Пагани, но напуганная упряжка повозки подпрыгивала и билась, а одна из лошадей даже лягнула другую.
Лупо тут же ударил каблуками по бокам своего коня и поскакал вокруг повозки, чтобы помочь своему хозяину и хозяйке.
В суматохе Хадсон заметил путь к отступлению.
— Беги! — крикнул он Мэтью, который без колебаний спрыгнул с повозки мимо лошади Ивано, которая в волнении брыкалась и лягалась. Он побежал к лесу справа от дороги, а Профессор перелез через повозку, проскочил мимо лошади, едва не получив удар копытом в голову, и бросился за Мэтью.
Хадсон еще не закончил освобождать Камиллу, поэтому поднял ее на плечи так же, как раненного солдата. Повернувшись, он услышал, как с треском разошлись складки парусины.
— Stanno scappando![43]— крикнул Пагани достаточно громко, чтобы разбудить мертвых под водянистыми сводами Венеции, и Хадсон почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в спину. — No, no, signori, — сказал Пагани с уверенностью человека, держащего заряженное кремневое ружье со взведенным курком, — voi non andate da nessuna parte![44]
Хадсон ничего не понял, но подумал, что они с Камиллой никуда не уходят. Но что до Мэтью и Профессора…
— Мэтью, уходите! Не дайте им себя схватить! — закричал он изо всех сил. За это ему достался сильный удар кулаком по затылку, от которого у него в глазах заплясали звезды. Что ж, по крайней мере, это была не пуля в почку.
Он снял Камиллу с плеча и постарался улыбнуться ей, хотя дуло пистолета все еще было направлено ему в спину. Она улыбнулась ему в ответ, хотя ее глаза были влажными от страха, поцеловала его в губы и сказала:
— Вместе будет лучше, — что, как он понял, означало «либо в жизни, либо в смерти». И он согласился.
Марс и Венера вышли из кареты. Лоренцо установил упоры и побежал назад с ножом в руке, реагируя на крик Пагани. Лупо спешился, и в свете масляных ламп они увидели колючие кусты, виноградные лозы и ветки деревьев, которые были разбросаны поперек дороги и свисали над колесами.
— Ты знаешь, кто это сделал, — сказала Венера. — Священник и человек без рук. Антонио Нунция. Это должен быть он.
Раздался еще один крик — на этот раз от Лоренцо:
— Молодой англичанин и старик сбежали!
И не было ясно, в какую сторону они помчались.
Марс с пылающим лицом повернулся и крикнул:
— Я знаю, что вы слышите меня! Вернитесь, или мы убьем мужчину и женщину прямо здесь и зальем все их кровью! — Он повернулся к Лупо и сказал на родном языке: — Выбери направление и отправляйся их искать. Я пошлю Лоренцо в противоположную сторону.
Рука в черной перчатке поднялась и указала направо, после чего человек-волк подошел к своей лошади, развязал седельную сумку и достал маленький топор.
В пятидесяти ярдах от них Мэтью и Профессор Фэлл лежали на животе в подлеске и травах в густом сосновом лесу, спускавшемся в овраг. Услышав угрозу, Фэлл мягко и бесстрастно сказал:
— Он блефует. Он их не убьет.
— Вы можете быть в этом уверены?
— Я же сказал тебе, я хорошо знаком с этими методами. Им нужна информация. Хадсон и Камилла слишком ценны, чтобы их убивать. Пока что.
Мэтью подумал, что Скараманги могут и не убить остальных, а вот начать пытать их могут запросто. Ему было невыносимо думать о Хадсоне Грейтхаузе с шестью оставшимися пальцами или без носа. Еще сложнее было представить в таком виде Камиллу. Но… что делать? Вернуться и снова оказаться в плену? Хадсон велел ему уходить, несмотря ни на что. Он не сказал этого Профессору, но… вот они здесь, два беглеца на грани помешательства.
Профессор споткнулся о выступающий корень и упал, Мэтью остановился, чтобы помочь ему подняться, и теперь они лежали, набираясь сил, чтобы снова побежать.
Но куда?
Лес рано или поздно может привести их только к мертвой деревне Паппано.
Мэтью поднял голову и сквозь верхушки деревьев увидел, как с юга над почти полной серебряной луной плывут облака, как будто каждую секунду тьма и свет наступали друг на друга и боролись. С этого места он не видел дороги, но прекрасно знал, что их будут искать.
Кто пойдет по левой стороне дороги, а кто по правой?
Фэллу пришла в голову та же мысль, что и ему.