Курок щелкнул.
Ничего не произошло. Не было ни порохового дыма, ни пули.
Мэтью понял, что пистолет не заряжен.
Лоренцо злобно ухмыльнулся. В другой руке он держал бокал вина.
— Sia fortunato[54], — сказал он резким, но, на удивление не слишком враждебным голосом, после чего жестом велел охраннику в сторожке открыть ворота.
Мэтью забрался на сиденье кучера роскошной черной кареты Скарамангов. Он поерзал на нем, чтобы избежать внезапно появившейся сырости в паху. Щелкнув поводьями, он вынудил уставших лошадей совершить еще одну прогулку до Венеции, где их должны были накормить, напоить и почесать.
По дороге к парому он дважды задремал. Оба раза ему казалось, что его разбудили толчком в плечо, но, когда он смотрел направо, чтобы рявкнуть на Профессора Фэлла, то обнаруживал себя в полном одиночестве.
Внезапно ему стало не по себе. Он видел Фэлла в разных ролях, и предпочтительной была роль союзника… за которую пришлось заплатить слишком высокую цену.
В небе сияли ослепительные звезды. Мэтью наконец осознал и обрадовался, что Хадсону и Камилле удалось выбраться из камеры пыток. Если Хадсон убил второго телохранителя и Лупо, то, должно быть, он не слишком сильно пострадал от пыточных агрегатов Венеры, потому что на такую борьбу ему понадобились бы все силы. И еще больше ему потребовалось бы на дальнейшую жизнь. Камилла была испанкой… каково им будет вместе? Охотница на ведьм, принявшая эту должность по принуждению.
Мэтью понял, что нужно принимать решение. Камилла взялась за эту миссию не только по приказу правительства, но и чтобы найти ответ на свой вопрос о природе зла. Она хотела заглянуть в ад, чтобы узнать, существует ли он. Мэтью подумал, что она умела хорошо говорить, вспоминая ее рассуждения об искушениях Христа, но на самом деле она и сама сомневалась.
Он подумал, что, если Хадсон и Камилла сбежали с виллы Скарамангов, они могли направиться на корабль в венецианской гавани. До парома было десять или двенадцать миль пешком. Возможно, их кто-нибудь довез… но как бы они переправились без денег? Возможно, Хадсон мог что-то придумать. Если они покинули виллу вчера вечером до полуночи, а сейчас было около восьми часов… где они могут быть?
Мэтью ходил по кругу в своих мыслях, и этот круг приводил его к тому, что он собирался рассказать Камилле о зеркале. Все произошедшее на Левиафане теперь казалось ему особенно страшным сном.
Ведьмы? Призраки? Демоны?
Рейчел Ховарт[55] не была ведьмой. «Призраков», которые постоянно ссорились из-за кофейных зерен на Стоун-Стрит, можно было спутать со скрипом и треском самого здания.
И все же был случай с богачом, нанявшим Мэтью в Нью-Йорке, чтобы отсрочить визит смерти и успеть помириться с дочерью[56]. И была одна ночная поездка[57].
Что ему сказать Камилле?
Он чуть не опоздал на паром, который как раз отчаливал с причала. Поискав в мешочке монету — непомерно высокую плату за переправу, — он обнаружил в кармане черный ключ…
Мэтью был последним, кто сел на паром вместе с еще одной небольшой каретой и повозкой с сеном. Паром двинулся по гладкому заливу к золотистой сияющей Венеции. Мэтью слез с сиденья кучера, чтобы размять ноги. Он подошел к правому борту и без колебаний выбросил черный ключ в воду.
На этом все было кончено.
Возвращаясь к карете, он прошел мимо повозки с сеном и сразу же остановился, потому что в свете фонаря на одном из шестов баржи он разглядел две фигуры, лежащие рядом.
Его сердце пропустило удар. Он сжал кулак и постучал по борту повозки, отчего старый фермер в соломенной шляпе, сидевший на сиденье, обернулся и выругался по-итальянски. Мэтью проигнорировал это замечание и постучал снова, сильнее.
Хадсон открыл затуманенные налитые кровью глаза и сел, разгребая сено в волосах.
— Какого черта? — проворчал он.
— Действительно, — ответил Мэтью, с трудом сдерживая переполнявшую его радость, — на паромах встречаешь самых странных людей.
— Мэтью! — воскликнул Хадсон. Камилла тут же села, широко распахнув глаза. — Боже мой, мальчик! Что с тобой случилось? — Он огляделся и нахмурился. — Где Профессор?
— Насчет «что произошло» — это долгая история. Профессора Фэлла больше нет в живых. Но я так понимаю, у вас было не менее интересное приключение с Лупо. Как тебе удалось… ох… ты ранен? — Он только сейчас заметил, что левая рука Хадсона покоилась на перевязи.
— Лупо постарался, — кивнул Хадсон. — А как ты об этом узнал?